Кристофер Раули - Вэнг

– Да, – усмехнулась Повет, – прямо как визит к зубному врачу!

Луиза покачала головой. Явно Джин Повет не нуждалась в особом подбадривании. Это был, пожалуй, самый спокойный, уравновешенный человек из тех, кого когда-либо встречала Луиза. Наверно, для Джин Повет и ей подобных служак это была заурядная операция. Но Луизе было трудно отнести эту операцию к числу заурядных. Она хорошо понимала – речь шла и жизни и смерти, причем жизни и смерти всего человечества. Жизнь целой Галактики оказалась на волоске, и исход мог решить сущий пустяк: кто кого – они или чудовище. Все же ответственность сейчас целиком ложилась на ее, Луизы, плечи.

Они вышли к пещерам, обозначенным при обработке отснятых ими материалов. Следы возле них сбивали с толку. Они отпечатались у входов во все пещеры. Но после тщательного их изучения Чанг остановилась на пещере, в которую вошли, по крайней мере, трое из тех, кого они преследовали.

Стены в пещере были гладкими. На полу скопились груды обломков, по потолку бежали многочисленные трещины. Туннель, по которому они пошли, через какое-то расстояние стал закручиваться штопором. Сомнений не было – и туннели, и пещеры являлись творением разумных существ.

Внезапно Луиза и ее спутники вышли в просторное помещение, которое было изрыто ямами глубиной в несколько футов. Помещение переходило в еще одну пещеру, наполненную структурами, которые напоминали скелеты каких-то давно вымерших гигантских чудовищ. Затем снова проход сузился, и путь им преградила стена сплошной скальной породы. Здесь проходила линия складчатости, поэтому основание гребня в этом месте оказалось сдвинутым на несколько метров. Однако в центре преграды обнаружилась дыра, а вокруг нее пол был усыпан кучами мелких и крупных обломков. Дыра имела около полутора метров в диаметре, и в нее без труда мог протиснуться человек в скафандре. Этот лаз был результатом чьих-то усилий, причем совсем недавних.

– Вперед! Кажется, уже теплее! – произнесла Луиза. Она юркнула внутрь и… оказалась в продолжении туннеля. Туннель, однако, вскоре перешел в просторный «зал», в центре которого виднелась бездонная пропасть, до краев наполненная чернильной тьмой.

– Надо выключить освещение. Оставьте лишь контрольные лампочки на правой ладони. У меня будут гореть огни на щиколотках, чтобы вам был виден край. Я не хочу, чтобы нас заметили.

Далеко внизу, будто крошечные светлячки, виднелись слабые огоньки – подсветка скафандров. Они двигались, спускаясь вниз по спиральной галерее, которая опоясывала эту бездонную пропасть. Огоньки то загорались, то гасли, когда идущие впереди существа заворачивали на новый виток спирали.

– Вон они! – воскликнула Повет, протягивая Луизе бинокль. Даже при полном увеличении удалось разглядеть лишь четыре неясные фигуры в скафандрах, которые мелькали в овальных проемах галереи.

– Замечательно, друзья мои! Отойдите от края, включите огни на щиколотках и вперед!

Хопстер на мгновение замялся:

– Полагаешь, это лучший способ развития событий?

– Единственный, которым мы на данный момент располагаем. Если, конечно, не считать, что нам следовало составить компанию Качестеру.

– Нет, только не это. Лучше идти вперед!

Сквозь залы окаменевшего прошлого они медленно продвигались вперед, углубившись в обиталище Высочайших из Высших.

Это был родник, генетический источник, из которого брали свое начало все формы и все свершения империи богов Аксона-Нейрона. Именно здесь нежились эти боги во всем своем великолепии и всемогуществе, огражденные от тревог и забот внешнего мира.

Но теперь Мастеру Боя открылся конец всего на свете. Они шагали по священному полу Свода славы, но слава уже давно покинула это место. Кроме бередящих душу воспоминаний давно прошедших дней, здесь не было ничего, только прах и мусор. Громадная складка отрезала один конец зала, отчего пять этажей апостольских палат рухнули вниз. В глубоких впадинах и пиршественных бассейнах, где когда-то кипели целебнейшие горячие грязи и происходили изысканнейшие из трапез, теперь осел толстый слой пыли, и лишь в одной из ванн виднелся мумифицированный трупик Многорукого. Он застыл на месте там, где пал миллиард лет назад.

Свод будто парил в толще скального рифа, ему не были страшны даже тектонические процессы, так как великие рифы сооружались с таким расчетом, чтобы бесстрашно покачиваться на гребнях тектонических волн, которые то и дело прокатывались сквозь толщу планеты. Вот почему мертвое существо пережило время. Рэму и Хельдхайму мумия напомнила сургучную печать, которая сморщилась и растрескалась на солнце.