Кристофер Раули - Вэнг

Октагон VII являлся сердцем индустрии моды. Гладкие стены громадного здания украшали яркие голограммы: улыбающиеся красотки в умопомрачительных туалетах от прославленных модельеров, лучшие модели нового сезона. Все это постоянно двигалось, меняло форму и цвет, словно картинки в гигантском калейдоскопе. Жизнь в Октагоне VII ни на секунду не замирала.

Джон приказал кару остановиться возле главного входа и вышел из машины. Как обычно, вокруг возбужденно бурлила толпа. Наступал час голубых каров, и дорожная полиция выбивалась из сил, отгоняя от мест парковки желтые, красные и зеленые машины. Близился день ежегодного зимнего фестиваля мод. Все магазины переживали нашествие публики, подыскивающей себе наряды для бесчисленных банкетов, балов, маскарадных вечеров, отличавших это особенно ожидаемое наступление зимних праздников. Инженеры спешно готовили генераторы искусственного снега, которые теперь будут ежедневно включать над городом на один-два часа. Город спешно прихорашивался, пряча под яркой расписанной маской уродливое лицо неумолимого экономического спада.

Двое полицейских в коричневой униформе бросились к кару Джона, но тот, не говоря ни слова, сунул им под нос удостоверение Особого отдела. У них глаза полезли на лоб, а один даже заявил, что это, вероятно, подделка, и потребовал проверки в участке, но другой, выругавшись, вырвал удостоверение из рук напарника и сунул его обратно Джону. Оба полицейских побежали на свой пост, боязливо оглядываясь через плечо, будто ожидая выстрела в спину. Йэхард усмехнулся: никто не хотел по доброй воле связываться с «Отделом убийц»!

Протолкавшись сквозь толпу, Джон через сверкающую зеркальную дверь прошел в центральный холл здания. Под его потолком нашлось бы место для десятка футбольных полей и пяти вертолетных площадок. Йэхард пересек холл по диагонали, нырнул в небольшой боковой коридор и очутился перед кабинками служебных лифтов. Поднявшись на нужный ему этаж, Джон, выйдя из кабинки, свернул налево и уверенно зашагал по лабиринту проходов, тупиков, коридорчиков, скрывающихся в недрах гигантского здания. Изнанка Октагона VII вовсе не поражала роскошью, подобно фасаду. Матовые панели, покрывавшие стены, потускнели и потрескались. На полу валялись обрывки бумаги, куски ткани и прочий мусор, словно на заброшенных космических станциях. Здесь располагались дешевые квартиры, давно облюбованные теми, кто не смог сесть на непотопляемые лайнеры могучих корпораций и вынужден был сам вести свою утлую лодчонку по бурному морю бизнеса. Тут жила и Мэг Ване, независимый программист.

В отличие от собратьев по профессии, Мэг зарабатывала неплохие деньги, но когда ее спрашивали о секрете успеха, она только усмехалась. Никто и подумать не мог, что Мэг выполняла задания для Особого отдела по просьбам агента Йэхарда. Но Мэг вела себя так тактично, так бережно и расчетливо обращалась с деньгами, что ухитрялась не вызывать ничьей зависти.

Для Йэхарда же она была единственным близким другом. Джон так и не смог окончательно стать полноправным гражданином Гипериона если не юридически, то фактически. Между ним и другими людьми лежала пропасть, которую не уменьшило даже исчезновение клейма. Слишком сильно люди ненавидели лоовонов и переносили частичку ненависти на тех, кто жил когда-то среди голубокожих. Некоторое время Джон встречался с девушкой, которая с явной благосклонностью принимала его ухаживания. В один прекрасный вечер Йэхард сделал предложение, и она согласилась. Но за неделю до свадьбы невеста поинтересовалась, откуда у него шрамы на лбу. Джон честно рассказал ей все, и на следующий день помолвка была разорвана.

Иногда Йэхарду казалось, что без Мэг он давно бы пропал. В трудные минуты Джон всегда шел к Мэг за лекарством для истерзанной души. С другой стороны, и Мэг привязалась к нему, как к сыну, которого у нее никогда не было.

Мэг перебралась на Гиперион с Нострамедеса и часто со смехом говорила, что впервые с тех пор, как покинула тамошние трущобы, не испытывает угрызений совести, вдыхая воздух. Лишь побывав по долгу службы на Нострамедесе, Джон понял, сколько горечи скрывалось в этой шутке.

Йэхард свернул в коридор № 117, где тускло светились желтым светом еще уцелевшие лампы, и пошел к двери № 99. Быстро набрав код, Джон терпеливо подождал, пока компьютер идентифицирует его внешность; наконец зажглась зеленая лампочка, и дверь с легким протестующим скрипом отъехала в сторону.