— Ибо плакать — мужчинам, работать — женам, — блеснул цитатой Пирс — Искаженной цитатой. В стихотворении Чарльза Кингсли (1819–1875) «Три рыбака» (1858): «Ибо работать мужчинам, плакать — женам».
— Это и в самом деле важно, — сказала она так, будто хотела сказать «не важно». Важно, не важно. — Роз путается в словах точно так же, как Червовый Король из «Алисы в Стране Чудес» (гл. XII).
Пирс предстает астрологическую медицину, изменение настроений с помощью солярианских растений, музыки и цвета, по методу Фичино. — Имеются в виду образы (талисманы), которые притягивают благоприятное влияние Солнца и передают его тому, кто наслаждается их созерцанием. Той же цели служат орфические гимны (составленные во II–III вв. н. э., одновременно с герметическими сборниками): их надлежит петь на простые мелодии, повторяющие «музыку сфер» — точнее, именно той сферы, которой посвящен конкретный гимн.
Любовь — это магия, магия — это любовь. Джордано Бруно. — Источник не найден; видимо, цитируется работа «Об узах вообще».
Знайте, истина в том, что повторено трижды подряд. — Знаменитая строка из поэмы Льюиса Кэрролла «Охота на Снарка» (1876, «Приступ первый», пер. М. Пухова). Норберт Винер (1894–1964) провозгласил эту максиму одним из принципов работы человеческого мозга и кибернетики вообще [ «Кибернетика» (1948), гл. VII].
Темноволосая нимфа Нимуэ стала ученицей Мерлина… она заперла его в дубе, из которого ему не выбраться. Или — как гласит один из вариантов этой истории — в стеклянной клетке… — О пленении Мерлина в дубе рассказывает Альфред Теннисон (1809–1892) в поэме «Мерлин и Вивьен» (1859) из эпического цикла «Королевские идиллии» (1859–1885). Более распространена легенда о заточении Мерлина в его хрустальном гроте.
Охотник Актеон вступает в лес… — Изложение диалога четвертого части первой книги Бруно «О героическом энтузиазме» (De gl' heroici furori — Лондон, 1585; на титуле обозначено мнимое место издания — Париж). Миф об Актеоне изложен у Овидия («Метаморфозы», III, 138–252), Аполлодора («Мифологическая библиотека». III, IV, 4) и других античных авторов.
Эдвард Дайер (1543–1607) — поэт, протеже графа Лестера, друг Филипа Сидни и Джона Ди, посол королевы в Голландии и Дании. Алхимик-энтузиаст, сотрудничал с Эдвардом Келли в его опытах.
В нашей стране говорят: люди умирают, и черви поедают их, но причиной тому — не любовь. — Слова Розалинды из комедии Шекспира «Как вам это понравится» (1599): «Но это басни: люди время от времени умирали, и черви их поедали, но случалось все это не от любви» (пер. Т. Щепкиной-Куперник).
Филлида и Клоринда — условно-поэтические имена, которые не встречаются в «Героическом энтузиазме». Первое — обычное имя пасторальных героинь (в честь фракийской царевны, которая покончила с собой в разлуке с женихом). Второе заимствовано из поэмы Торквато Тассо (1544–1595) «Освобожденный Иерусалим» (1580): Клоринда — воительница-мусульманка, полюбившая христианского рыцаря Танкреда и встретившая взаимность; неузнанная, пала в бою от руки любимого.
Нам сказали, что в одной из своих книг вы славши нашего французского кузена Генриха. Обещали ему верную службу и сулили обретение новых корон. Так ли это? — Так. Бруно посвятил Генриху III трактат «О тенях идей». В диалоге третьем «Изгнания торжествующего зверя» боги решают судьбу небесной Тиары:
«— Это, — сказал Юпитер, — та самая корона, которая не без высшего предопределения судьбы, не без внушения божественного духа и не без величайшей заслуги ожидает непобедимейшего Генриха Третьего, короля великодушной, могущественной и воинственной Франции. После французской короны и польской — сия обещается ему, как он засвидетельствовал сам в начале царствования, когда выбрал свой столь знаменитый герб, на коем изображены были две короны внизу и одна прекрасная вверху, душой какового герба как бы была надпись: Tenia coelo manet — Третья ждет на небе!»
«Но теперь вы послужите нам». — В «Пире на пепле» Бруно выражает восхищение Елизаветой и желает ей приобрести во владение и западное полушарие, «чтобы уравновесить весь земной шар, благодаря чему ее мощная длань полностью подлинно поддерживала бы на всей земле всеобщую и цельную монархию» (диалог второй). В диалоге первом «О причине, начале и едином» он вопрошает: «Найдешь ли ты мужчину, лучшего или хотя бы только подобного богине Елизавете, царствующей в Англии?.. Разве есть среди знати кто-нибудь более героический, среди носящих тогу — более ученый, среди советников — более мудрый, чем эта дама, самая достойная из всех людей во всем государстве? Софонисба. Фаустина, Семирамида, Дидона, Клеопатра, которые в прежнее время могли быть славою Италии, Греции, Египта и других стран Европы и Азии, разве не кажутся самыми жалкими по сравнению с нею как по физической красоте, так и по владению народными и научными языками, по знанию наук и искусств, по мудрости управления, по благополучию великого и продолжительного властвования, по всем другим общественным и природным доблестям?» Впоследствии, на допросе в венецианской инквизиции, Бруно пришлось покаяться в том, что он назвал еретичку Елизавету богиней.
Читать дальше