Нэнси Кресс - Нексус Эрдманна (сборник)

Знал бы я раньше, наверное, постарался бы им объяснить, что толку от этого не будет.

Первым из машины выбрался Этан. Бриджит с Белиндой прекратили драку, встали и вытаращились на забинтованную руку, здоровенный синяк под глазом и злобный оскал, адресованный сестрам Баррингтон, нам с Джейн и всему белому свету.

Какой же он красавец, мой сынок!

На лоб спадает золотистая челка, в глазах — небесная синева, а фигура — Микеланджело бы не отказался от такого натурщика для своего Давида. И плюс ко всему — того же сорта, что и у Джейн, сексуальность, абсолютно естественная, даже им самим не осознанная, но при этом дерзкая, будто говорящая: подойди и возьми, если получится.

На фотографиях, правда, это свойство никак себя не проявляло.

Бриджит и Белинде было по одиннадцать, но малый возраст женскому чутью не помеха. От меня не укрылось, как покраснела и смутилась Бриджит. Белинда нахмурилась в ответ, но в серых зрачках возник интерес. Джейн стояла ко мне спиной.

Лейла покинула водительское сиденье и беспомощно воззвала:

— Этан!

Он не остановился и даже не оглянулся на мать. А шел он прямо ко мне. Я встал со скамьи, сердце колотилось как бешеное. Вот сын остановился. И оказалось, что он почти вдвое выше меня.

— Ты — мой отец? — с крайним презрением спросил он. — Ты?!

Лейла спохватилась и побежала к нам, но Джейн, стоявшая ближе, ее опередила. Она вклинилась между мной и Этаном, и кулак, метивший мне в лицо, попал ей в грудь.

— Говорит, дышать не больно, — устало сообщила Лейла. — Это хорошо: ребра, скорее всего, целы.

Мы с Лейлой сидели в ее машине, трехлетнем «форде», держали в ладонях дымящиеся чашки с кофе. Моя дрожала в онемевших пальцах. Джейн задремала в спальне, спасибо за это обезболивающему пластырю. Присмиревшим девчонкам было строго наказано возвращаться к готовке и носу не казать из кухни.

Этан ушел в лес, и в глубине моего сознания крутилась тошнотворная мысль: вот бы там и остался. Сынок, родная кровиночка, внушал мне нешуточный страх.

— Лейла, я в толк не возьму… Понимаю, о чем ты говоришь, но… Поведение, конечно, сложная штука, тут и генетика, и влияние окружающей среды, и когда во все это влезаешь с…

— Прекрати. Не грузи меня теориями и научными фактами, оставь эту дурацкую привычку. Будь проще.

— Ладно…

Она повернула голову, посмотрела мне прямо в лицо.

— Гм… Сколько раз об этом просила, неужто услышал наконец?

А ведь она права, подумалось мне. Все это наукообразие годится только для того, чтобы под ним прятать истину.

— Этан ведет себя…

— Непредсказуемо. По словам психолога, у него низкий контроль импульсов. Эмоциональный всплеск из-за любого пустяка заканчивается серьезным нервным срывом. Ты же видел снимки его головного мозга — там и миндалевидное тело не в порядке, и гиппокамп. Отсюда припадки бешенства. Он даже не всегда потом может вспомнить, что натворил.

— И ты одна все это тащишь…

— С тех пор как он научился ходить. Барри, ты все прекрасно знаешь. Я же рассказывала.

Верно, рассказывала, да только я не слушал. Не желал слышать. Предпочитал валить на нее вину, и она отвечала тем же.

— Вот увидишь, — продолжала Лейла, — из лесу он выйдет совсем другим человеком и будет вполне нормальным до следующего припадка. Но он теперь достаточно большой, чтобы убегать из дому и беспризорничать. А с такой внешностью…

Не было необходимости заканчивать фразу. Я знал, что бывает в Лос-Анджелесе с четырнадцатилетними красавцами.

— Как вы с ним здесь оказались, случайно? — спросил я.

— Нет. Джейн позвонила.

От неожиданности я так дернулся, что даже кофе пролил.

— Джейн?

— Ага. Сделала то, что должен был сделать ты. — Лейла снова злилась. Значит, сейчас на мою голову посыплются упреки и оскорбления. — Поди, даже не удосужился вспомнить о родном сыне? Я радио по дороге слушала, пока была в зоне приема. Насчет всей этой охоты на ведьм. Неужели не пришло в голову, что родной сын в опасности, что линчеватели, не добравшись до тебя, захотят отыграться на нем?

— Успокойся, никто бы не додумался связать вас со мной.

— А вот Джейн додумалась!

И даже наняла частного детектива, чтобы их разыскать, предположил я. Интересно, давно ли? И зачем ей это понадобилось?

— Лейла, прости, но я в самом деле не видел никакой опасности для вас. Думал, СМИ…

Я умолк. Она поняла, что я имел в виду.

Как ни жестоко по отношению к карликам общество на бытовом уровне, медийный мейнстрим обязан придерживаться официальной линии: большие сердца в маленьких телах и тому подобные сопли. Они же милые, они же славные, давайте не будем их обижать и унижать. Таким образом, бытовая нетерпимость загнана в подполье и во Вселенной установлено зыбкое равновесие.