Эдгар Берроуз - Лунная девушка (сборник)

Вспомните о моей антипатии к этому человеку. Я не хотел, чтобы на мой приговор влияли личные чувства. Мольбы Ортиса привели к тому, что я пообещал внимательно рассмотреть его просьбу, обсудить ее с экипажем и во всем полагаться на суждение большинства. Я приказал вернуть Ортиса в его каюту и послал за остальными членами команды. Когд все собрались, я постарался дословно передать просьбу Ортиса о снисхождении.

— А теперь, джентльмены, — сказал я, — хотелось бы услышать ваше мнение на сей счет. Это так же важно для вас, как и для меня, и в силу необычности сложившихся обстоятельств, в которых мы все оказались, я предпочитаю коллективное решение моему единоличному. Но каков бы ни был ваш вердикт, окончтельное решение буду принимать я. Мне претит перекладывание ответственности на другие плечи. Между лейтенантом-коммандером Ортисом и мною с детских лет существует личный антагонизм, и мне не хотелось бы, чтобы личные мотивы влияли на мое решение. Поэтому я хочу выслушать ваше мнение.

Я знал: никто из этих людей не любит Ортиса, но кроме того, знал, что они верят в дух закона, основывающегося на прощении, поэтому был не особенно удивлен, когда они один за другим высказались за то, чтобы предоставить этому человеку еще один шанс.

Я вновь послал за Ортисом и объявил ему, что он должен дать мне честное слово не предпринимать никаких нелояльных действий в будущем. Его судьба будет всецело звисеть от его поведения. Затем с Ортиса сняли наручники и разрешили вновь приступить к своим обязанностям. Господи! Почему вместо того, чтобы освобождать его, я не вытащил револьвер и не пристрелил его на месте!

Мы отлично отдохнули за это время, и я предпринял несколько разведывательных рейдов, покидая корабль на несколько часов и оставляя на борту трех членов экипжа. Вначале мы отходили от корабля не дальше, чем на пять миль, оставаясь между рекой и ближайшим кратером. Возвышенность, на которую наш корабль совершил посадку, со всех сторон покрывали леса. Я неоднократно углублялся в них и однажды, когда пришло время возвращаться на судно, наткнулся на ясно отпечатавшийся в пыли след трехплой ноги. Каждый день, уходя, мы устанавливали определенный лимит времени, в течение которого будем отсутствовать на борту. Если мы не вернемся к определенному сроку, двое свободных от вахты членов экипжа должны были отправляться на наши поиски. Поэтому мне пришлось отказаться от детального исследования следов — у нас не хватало времени даже для беглого осмотра, если мы хотели успеть на корабль к оговоренному сроку.

Случилось так, что в тот день со мной был Нортон, и на обратном пути он был очень возбужден нашей находкой. Мы сошлись во мнении, что следы оставлены четырехногим существом, весящим около двухсот пятидесяти фунтов. Насколько правильны наши предположения, трудно было сказать, следы показались нам довольно старыми. Мне было очень жаль, что у нас не хватало времени поискать существо, оставившее следы, и мы решили, что на следующий день я вернусь сюда. Добравшись до корбля, мы рассказали остальным о нашей находке. Все очень заинтересовались, было высказано множество предположений относительно животного, оствившего следы.

После освобождения Ортиса Нортон попросил разрешения вернуться на свое прежнее место. Я не имел ничего против, и они опять очень сдружились. Мне были не совсем понятны дружественные чувства Нортона к этому человеку, поэтому я начал даже несколько сомневаться в юном младшем лейтенанте. Со временем я узнал, что их объединяет, но пока должен был признать, что эта дружба удивляла меня и немало беспокоила. Нортон мне очень импонировал, но мне не нравилось, что он столько времени проводит в компнии такого человека, как Ортис.

В разведывательные рейды меня сопровождали по очереди все члены экипажа, за исключением Ортиса. Его честное слово по крайней мере теоретически вновь сделало его полноправным членом комнды, и я не мог позволить себе дискриминировть его, оставляя постоянно на борту корабля в то время, когда остальные проводили исследования прилегающей к кораблю территории.

На следующий день после обнаружения следов я от всей души предложил Ортису следовать со мной, и мы вышли пораньше, вооруженные каждый револьвером и винтовкой. Я предупредил Веста, автоматически становившимся командиром судна на время моего отсутствия, что мы можем не появиться несколько дольше обычного. Если это не будет вызвано крайней необходимостью, пусть не посылает группу на розыски, пока не пройдет двадцать четыре часа. Я хотел пойти по обнаруженному следу, выяснить, куда он ведет и увидеть животное, оставившее его.