Эдгар Берроуз - Лунная девушка (сборник)

— Грязный янк, — повторил он. — Держи его здесь, Оконнор, пока я найду Рабана и узнаю, что делать с этим. — Он повернулся и оставил нас вдвоем.

Мы стояли у подножия низкого холма, вокруг которого росли огромные старые деревья, и я залюбовался ими. Здесь были ели, кипарис, тополь, сикомора и акация, которые я узнал, и множество других, каких я никогда не видел. Между деревьями росли цветущие кустарники. Там, где земля была открыта, ее покрывали цветы — бесчисленные вариации всех оттенков; здесь были бассейны, заполненные лилиями, бесчисленное множество птиц и бабочек. Я никогда не видел места такой чудесной красоты.

Сквозь деревья виднелись руины каменного вигвама древних, расположенные на вершине низкого холма. Именно к этому разрушенному строению направился Тав, покинув нас.

— Что это за место? — спросил я человека, охраняющего меня. Мое любопытство победило естественную неприязнь к разговорам.

— Это вигвам Рабана, — ответил он. — До недавнего времени это был дом Ор-тиса, Джемадара — настоящего Ор-тиса. Фальшивый Ор-тис расположился в больших вигвамах в Столице. Он давным-давно уже не был в этой долине.

— А кто такой Рабан? — спросил я.

— Он — великий разбойник. Он накидывается на все, что видит и неудивительно, что он вселяет ужас в сердца нас всех, кто слышали о нем, потому что он делает так, как хочет, причем, с легкостью. Говорят, он ест человеческую плоть, но я не видел этого — я был с ним слишком короткое время. После убийства правдивого Ор-тиса я присоединился к нему, потому что он нападает на калкаров.

Он жил долго в восточной части долины, где нападал на проезжающих в Столицу, и тогда он не грабил и не убивал людей в долине; но со смертью Ор-тиса он пришел и занял его место, и сейчас он нападает на моих людей так же, как и на калкаров, но я остаюсь с ним, потому что мне приходится выбирать — служить ли ему или калкарам.

— Ты не калкар? — спросил я. И я мог поверить в это, потому что у него было прекрасное старинное Американское имя Оконнор.

— Я — янк. А ты?

— Я — Джулиан 20-й. Красный Ястреб, — ответил я.

Он вскинул брови.

— Я слышал о тебе за последние несколько дней, — сказал он. — Твои люди крепко сражаются на краю Столицы, но они будут отброшены назад — калкаров слишком много. Рабан будет рад тебе, если истории, рассказываемые о нем — правда. Одна из них гласит, что он поедает сердца храбрых воинов, которым не повезло и которые попали в его руки.

Я улыбнулся.

— Что это за существо? — спросил я снова. — Кто породил такое чудовище?

— Он — единственный калкар, — ответил Оконнор. — Но намного больший, чем любой из них. Он был рожден в Столице у обычных родителей калкаров и говорят, что с детства унаследовал жажду крови, которая увеличилась по мере истечения лет. Он гордится своим первым убийством — убийством родной матери, когда ему было десять лет.

Я содрогнулся.

— И в эти руки попала дочь Ор-тиса, — сказал я, — и ты, Американец, помогал в ее пленении.

Он посмотрел на меня в немом изумлении.

— Дочь Ор-тиса?! — вскричал он.

— Ор-тиса, — повторил я.

— Я не знал, — сказал он, — я не приближался к ней ни разу и думал, что она женщина-калкар. Некоторые из них небольшого роста, ты знаешь — полукровки.

— Что ты собираешься делать? Ты сможешь спасти ее? — спросил я.

Лицо его озарилось каким-то светом. Он вытащил свой нож и перерезал путы, которые стягивали мои руки за спиной.

— Спрячься здесь, за деревьями, — сказал он, — и следи за Рабаном, пока я не вернусь. Это будет после темноты, но я приведу помощь. Долина почти целиком состоит из людей, которые отказывались вступать в брак с калкарами и сохранили чистоту расы с древних времен. Здесь почти тысяча чистокровных янков, готовых к бою. Я в состоянии буду собрать достаточно, чтобы навсегда расправиться с Рабаном, и, если опасность для дочери Ор-тиса не заставит их отбросить свою трусость, то они безнадежны.

Он вскочил на лошадь.

— Быстрее! — крикнул он. — Спрячься за деревьями.

— А где моя лошадь? — крикнул я ему вослед. — Она не убита?

— Нет, — крикнул он, — она ускакала, когда ты упал. Мы и не пытались поймать ее. — Через мгновение он исчез на западной стороне холма, а я вошел в небольшой лес, окружавший его. Сквозь мрак моего настроения мелькнул единственный лучик счастья — Красная Молния жив.

Вокруг меня росли древние деревья невероятных размеров — со стволами около пяти-шести футов в диаметре. Их верхушки покачивались в ста и больше футах над моей головой. Их ветви загораживали солнце, а под ними росли маленькие деревья, борющиеся за существование в слабом свете. Огромные давным-давно упавшие монстры лежали, покрытые листьями и отмечая место, где мертвый исполин когда-то оставил семя, намного пережившее его.