Эдгар Берроуз - Лунная девушка (сборник)

Но Рабан, выдуманный гигант, не слишком волновал меня, и я хоть и поблагодарил Саку за его предупреждения и позволил ему поверить, что буду придерживаться его указаний, втайне решил поехать более коротким путем через долину за холмами.

Закончив трапезу, я поблагодарил своих хозяев и приготовился уехать, когда увидел, что женщины и дети собирают вигвамы под аккомпанемент смеха и шума, в то время как мужчины в каньоне издают странные крики. Я вопросительно взглянул на Саку.

— Мы перебираемся выше по каньону за оленем, — пояснил он, — и пройдем с тобой часть пути до перевала. Вдоль тропы множество деревьев, которые будут тормозить тебя, и мы уберем их или покажем тебе обходной путь.

— Вы должны собирать все свои пожитки? — спросил я, видя, как женщины сражаются с относительно тяжелыми тентами, которые они скатывали и связывали в тюки, в то время как остальные собирали колья вигвамов и складывали их вместе.

— Мы уложим их на своих лошадей, — пояснил он, показывая выше, вдоль каньона.

Я посмотрел в направлении, куда он показывал и увидел самых странных существ, которых мне только приходилось видеть — стадо небольших мохнатых лошадок, которых вели к лагерю мужчины. Маленькие лошади не превышали половины высоты Красной Молнии, они двигались медленным шагом и, казалось, они не движутся вовсе. У них были огромные животы и удивительно большие уши на больших косматых головах. По виду они частично напоминали овец, частично лошадей, а частично — длинноухого кролика пустыни.

Они очень невозмутимые существа, и во время погрузки тюков, дети игрались между их ног или карабкались на их спины, откуда скатывались на землю, а печальноглазые, невозмутимые существа стояли, наклонив головы и покачивая ушами. Когда мы начали наше движение, всех детей посадили на этих маленьких лошадей, иногда поверх огромных тюков; на некоторых животных порой сидело трое или четверо детишек.

У меня не заняло много времени, чтобы определить, что для Красной Молнии и меня не было места в этой кавалькаде, потому что, если мы ехали сзади, то постоянно спотыкались о медленно движущихся маленьких лошадок, а если мы двигались впереди, то теряли их через несколько ярдов. Поэтому я объяснил Саку свое желание быстрее двинуться вперед, но если я наткнусь на какое-то препятствие, которое не смогу преодолеть, то подожду их.

Я снова поблагодарил их за их доброту, и мы обменялись заверениями в дружбе. Мне показалось, что они были искренними, как с их стороны, так и с моей. Это были счастливые, достойные любви маленькие люди, и мне было жаль расставаться с ними.

Быстро двинувшись вперед, я не встретил непреодолимых препятствий и после нескольких часов выехал на широкую дорогу у перевала и увидел перед собой прекрасную долину, расстилающуюся с запада на восток. У моих ног лежал путь, ведший к мифическому Рабану, и именно туда я направил своего Красную Молнию.

Я еще не съехал со старого пути древних, как услышал топот бегущей лошади, приближающийся с запада. Здесь дорога поднималась вверх и переваливала через холм. Преодолев склон, я увидел скачущую лошадь, которую преследовала вторая. Всадник на второй лошади, без сомнения, был воином-калкаром, потому что красный плащ трепетал на ветру. Фигуру на первой лошади я сначала не мог идентифицировать, но когда они несколько приблизились, по развевающимся волосам на голове я решил, что это, должно быть, женщина.

Калкар снова взялся за старые штучки, подумал я, наблюдая за ними. Преследователь был настолько поглощен погоней, что не заметил меня до тех пор, пока не перехватил поводья своей добычи и не остановил двух животных почти в футе от меня, а затем с удивлением уставился на меня. Его пленница тоже смотрела на меня.

Это была девушка с большими испуганными глазами — удивительные глаза, которые стали еще более привлекательными от выражения беспомощности, ведь что она могла ожидать от встречи одного калкара с другим; а она наверняка думала, что я калкар.

Она была женщиной-калкаром, но ведь все равно она была женщиной. И я решил помочь ей. Даже если бы я не чувствовал каких-то обязательств к ее полу, я в любом случае убил бы воина, разве так не поступит любой при виде калкара?

Я позволил плащу калкаров упасть на землю и сбросил калкарский шлем.

— Я — Красный Ястреб! — воскликнул я, выхватил меч из-за пояса и пришпорил Красную Молнию. — Сражайся, калкар!

Калкар попытался достать свое копье, но оно было прикреплено у него за спиной, и у него не хватило времени достать его; поэтому он тоже выхватил меч и, чтобы выиграть время, направил свою лошадь за девушку. Но теперь она опять могла управлять своей лошадью, и дернув поводья, послала своего скакуна вперед, открывая калкара, оказавшегося лицом к лицу со мной.