Ариадна Громова - По следам неведомого

Единственное утешение - каменные склоны, отвесно поднимающиеся по обе стороны этой милой равнины. Они раскрашены во все цвета радуги. Я сижу возле палатки у подножья одной ив этих каменных стен, так что пишу прямо с натуры. Настоящий слоеный пирог, только снизу его кто-то здорово помял, и там слои налезают друг на друга. Наш геолог, Генри Эдварде (я о нем, кажется, еще не упоминал - это симпатичный долговязый парена с пышной рыжей шевелюрой), объясняет мне, что зеленые, белые, красные и пурпурные слои вверху - это осадочные породы, указывающие на то, что Кордильеры когда-то побывали под водой. Черные лавовые полосы, прорезающие их, говорят об активной деятельности вулканов. А снизу беспорядочно теснится, врезаясь в осадочные слои, древний кварцевый порфир. Это меня особенно удивляет. Я думал, что порфир всегда темно-красный, а тут есть и ярколиловый, и багряный, и алый, и темно-коричневый, и еще масса всяких оттенков. Зрелище феерическое. Я уже сделал на память несколько снимков".

В дополнение к дневнику сообщаю, что все мои катушки с пленкой погибли при катастрофе. А снимки там были уникальные! Добавлю еще, что при помощи Эдвардса я постепенно научился различать горные породы. Я уже встречал, как старых анакомых, граниты, порфиры, диориты и диабазы, относившиеся, как пояснял Эдварде, к юрскому и меловому периоду; с интересом рассматривал отложенные морем песчаники, известняки, глины и сланцы; подбирал рассыпанные пo долине обломки яшмы и халцедона и вспоминал рассказ Библии о роскошной жизни царя Соломона (а, может, и не библию, а только "Суламифь" Куприна) с некоторым опасением, но почтительно поглядывал на черные лавы и беловатьге туфы и прочие вулканические породы - пемзу, обсидиан, перлит, базальт. И, конечно, декламировал по этому случаю стихи Брюсова:

Верные челны причальте

К этим унылым теминам!

Здесь, на холодном базальте,

Черную ночь провести нам!

Знал бы Брюсов, как все это подходило к нашему пути! Только вместо челнов у нас были палатки и мулы.

Еще запись:

"25 января. Лето в разгаре, и мы находимся под тропиками. А здесь - черт знает что! Днем под солнечными лучами действительно довольно жарко, мы ходим голые по пояс (исключая, конечно, девушек) и загораем до черноты. Но по ночам - собачий холод, да и днем на солнце чувствуешь себя вроде как у костра - с одной стороны припекает, с другой - мерзнешь. В тени температура очень низкая, немногим выше нуля.

Идем пока не на большой высоте - 2500-3000 метров. Мы уже полностью акклиматизировались, и на горную болезнь никто не жалуется. Но невыносимо зудит кожа, воспалились и потрескались губы, начали ломаться ногти. Костя Лисовский велел всем намазаться борным вазелином. Вид у нас теперь такой, будто мы выскочили прямиком из бани - лица блестят и лосняться, как распаренные, а руки невольно растопыриваешь - они противно липнут ко всему. Но что поделаешь! Через час-полтора все впитывается, высыхает, и приходится снова повторять процедуру. Погонщики смазали жиром ноздри и уши мулов и даже их копыта. Да что: пришлось усиленно смазывать обувь и кожаную сбрую - все это трескается и портится! Продукты, не завернутые в полиэтиленовую пленку, высохли абсолютно, их не угрызешь.

Через сутки у нас кончатся запасы воды.

Пришлось урезать рацион, хотя пить хочется невыносимо словно все внутри высыхает. Но достать воды пока что негде. Реки текут в таких невероятно глубоких и отвесных ущельях, что спуститься туда нет никакой возможности. Мы все время присматриваемся - и никаких уступов, никаких понижений нет в этих каменных стенах, словно вырубленных гигантским топором. Умереть от жажды возле реки - это было бы в высшей степени оригинально! Пишу - и глотаю слюну, чтоб хоть немного освежить горящую глотку. Но и слюны мало. Осборну и женщинам дают двойной рацион воды, но и они выглядят плохо. Это настоящая долина смерти. Кое-где валяются кости мулов и лошадей как они сюда попали, интересно?

Кругом все мертво.

Мендоса говорит, что реки эти, наверное, раньше были очень большими (вероятно, раз они прорыли такие ущелья!), а теперь высохли и скоро совсем исчезнут.

- В Кордильерах все сохнет. Даже священное озеро инков Титикака уменьшается На глазах.

Я спрашивал его, куда это мы забрели, но он не знает. Говорит, что слыхал об этой долине (и счастье еще, что слыхал - он посоветовал взять с собой побольше воды и жиру!), но никогда здесь не был и не знает, как далеко она простирается и что будет за ней.