Ариадна Громова - Кто есть кто (фрагмент)

О чем думал Линьков, дело ясное. Он вот что сказал:

- Насчет изменения будущего - тут я согласен. Мы ведь все равно меняем будущее любыми своими действиями. Даже бездействием. Ничего не делать это, в сущности, тоже вариант действия. Но что касается прошлого - дело совсем другое. Изменив прошлое, мы изменяем настоящее - то, в котором сегодня живем. Тут уж я не знаю... в общем, надо бы поосторожнее с этим, по-моему.

- Да я вполне приветствую осторожность! - откликнулся я. - Без нее не проживешь. Только знаете что, Александр Григорьевич? Я ведь, по правде говоря, иногда сомневаюсь: а можно ли так уж основательно изменить прошлое?

Читал я, помню, такой фантастический рассказ, - там люди отправлялись на экскурсию в далекое прошлое и охотились на заранее отмеченных динозавров:

скажем, известно, что этот именно ящер через пять минут утонет в асфальтовой яме и ничто не изменится, если его застрелят на три-четыре минуты раньше этого... Но один из экскурсантов случайно раздавил бабочку и в результате, вернувшись в будущее, они обнаружили там вместо демократического строя фашистский.

- Это Рэй Брэдбери, "И грянул гром", - сообщил Линьков.

Ужас, до чего он был начитанный, и все, как есть, помнил! Профессиональные навыки, что ли...

- Да, действительно Брэдбери. Так вот, по-моему, это чушь. Ни бабочка, ни брусок, что с ними не случись, на ход истории не повлияют. Нужна целая серия продуманных, целенаправленных действий - тогда и мелочами можно добиться серьезных результатов. Постепенно, по волоконцу, можно перерезать толстый канат. А если отщипнешь одно волоконце - ничто не изменится. Да, вот в том же "Конце Вечности" правильно, по-моему, говорится о затухающих изменениях реальности: они расходятся все шире, как круги по воде, и постепенно, вдали сходят на нет. Не так-то легко повлиять на ход истории! Почему я и думаю, что зря мы осторожничаем со своими брусками,- ничего они вообще не изменят, сколько их ни перебрасывай по времени.

- Наверное, вы правы, - сказал Линьков, - По-моему, эта идея Минимального Воздействия, которого достаточно, чтобы существенно повлиять на ход событий, исходит из упрощенного представления, будто история процесс однозначно детерминированный. А ведь мир статичен. Это миллионы событий, в общем-то случайных. Можно заменить десятки и тысячи событий другими, а историческая тенденция останется та же. И результат будет тот же. И вообще, по-моему, с изменяющимися временами дело обстоит несколько иначе - я имею в виду мировые линии, о которых вы говорили. Конечно, очень строго говоря - очень-очень строго! - две линии, на одной из которых бабочка жива, а на другой раздавлена, отличаются друг от друга. Но это отличие можно установить только при помощи каких-то сверхмощных, еще не существующих "временных микроскопов". А если смотреть на события обычным, невооруженным человеческим взглядом, то никакой разницы не увидишь. И не только две линии, а, пожалуй, тысячи и миллионы теоретически различных линий могут на практике быть неотличимо схожими. По-моему, нужно ввести какой-то интервал исторической неопределенности, что ли. Такого допуска на всякие вмешательства, в пределах которого все заново возникающие мировые линии, все измененные будущие окажутся практически одинаковыми.

Я посмотрел на Линькова с уважением - в который раз за сегодняшний день! Он был абсолютно прав. Если начнешь двигаться, так сказать, поперек мировых линий, расходящихся из одного прошлого, то придется, наверно, пересечь миллионы их, пока наткнешься на историю, существенно отличающуюся от нашей.

- Конечно, вы правы, - продолжал Линьков. - необходима серия, и довольно длительная серия воздействий, чтобы две мировые линии существенно разошлись.

Раздавленной бабочки для этого явно не хватит. Но это если говорить о мелких воздействиях. А как быть с более серьезным Вмешательством? Если, допустим, явиться в прошлое и убить Гитлера, прежде чем он станет фюрером?

- Ну, об этом даже рассказ был написан, - сказал я. - Что, дескать, в действительности... ну, конечно, не в нашей, а в той, что существовала до изменения, был не Гитлер, а какой-то другой тип, вроде него. Герой рассказа специально вернулся в прошлое, чтобы убить этого типа в юности. И тогда вместо него вождем фашистов стал Гитлер. Но изменения-то произошли в частностях - в судьбе Гитлера, например, а исторические закономерности сохранились, это в рассказе правильно показано...

- Это "Демон истории" Гансовского, - сказал Линьков. - Я его и имел в виду, когда приводил пример.