Роберт Джордан: Память света

Это действительно может сработать. Это может означать победу . Остановившись у перевернутой телеги с припасами, она схватила свою кор’совру . К счастью, та оставалась цела. Широко улыбнувшись, она сплела крохотный огонек, чтобы осветить себе путь.

Да… Посмотрите на это чистое, лишенное грозовых туч небо. Это можно повернуть себе на пользу. А что? Возможно, через пару-тройку лет она уже будет править всем миром!

На ее шее сомкнулось что-то холодное.

Коснувшись его, Могидин в ужасе закричала:

— Нет! Только не опять ! — ее маскировка исчезла, и Единая Сила оставила ее.

За ее спиной с самодовольным видом стояла сул’дам :

— Нам запретили трогать тех, кто называет себя Айз Седай. Но ты не носишь их кольца и прячешься, словно что-то натворила. Не думаю, что тебя хватятся.

— Освободи меня! — царапая ай’дам , закричала Могидин. — Освободи меня, ты…

И она упала на землю, извиваясь от боли.

— Меня зовут Шанан, — сказала сул’дам . К ним подошла еще одна женщина, ведя на поводке дамани . — Но ты можешь звать меня госпожой. Думаю, нам следует поскорее вернуться в Эбу Дар.

Ее спутница кивнула, и дамани открыла Врата.

Могидин пришлось тащить через них силой.

Из шатра Исцелений у Шайол Гул появилась Найнив. Солнце уже почти опустилось за горизонт.

— Он умер, — прошептала она собравшейся снаружи небольшой толпе людей.

Каждое произнесенное слово казалось упавшим у ног камнем. Она не проронила ни слезинки. Все слезы она уже выплакала. Это не значит, что ей не было больно.

Лан вышел следом и, встав за спиной, обнял ее за плечи. Она накрыла его руку своей. Стоящие рядом Мин и Илэйн переглянулись.

Грегорин что-то прошептал Дарлину. Тот был найден полуживым под руинами собственного шатра. Оба хмуро смотрели на женщин. Найнив расслышала часть фразы Грегорина:

— …ожидать нечто подобное от бессердечной дикой айилки, возможно от андорской королевы, но от той другой? Ни слезинки.

— Они в шоке, — ответил Дарлин.

«Нет , — решила Найнив, изучая Мин и Илэйн, — этой троице известно что-то, чего не знаю я. Нужно выбить из них правду» .

— Прости, — сказала она, отходя от Лана.

Он пошел следом. Оглянувшись, она вскинула бровь.

— Тебе не удастся от меня отделаться ближайшие несколько недель, Найнив, — сказал он, омывая ее через узы волнами любви. — Несмотря на все твое желание.

— Упрямый как вол, — проворчала она. — Насколько помню, именно ты настоял на том, чтобы оставить меня и уйти в одиночку навстречу своему предназначению.

— И, как всегда, ты была абсолютно права, — ответил Лан. Он сказал это так спокойно, что на него невозможно было сердиться.

Кроме того, злилась она не на него, а на этих девиц. Первой целью она избрала Авиенду и направилась к ней вместе с Ланом.

— …со смертью Руарка, — говорила Авиенда Сорилее и Бэйр, — я стала думать, что бы я там ни видела, это возможно изменить. Кое-что уже изменилось.

— Я видела то же самое, Авиенда, — сказала Бэйр. — Или нечто подобное только другими глазами. Думаю, эти видения — предупреждение о том, чему мы не должны позволить случиться.

Остальные двое кивнули, соглашаясь, потом с непроницаемыми как у Айз Седай лицами перевели взгляды на Найнив. Авиенда была не лучше остальных — она невозмутимо с перебинтованными ногами сидела в кресле. Возможно, когда-нибудь она снова будет ходить, но больше не сможет сражаться.

— Найнив ал’Мира, — произнесла Авиенда.

— Ты слышала, я сказала, что Ранд умер? — резко спросила Найнив. — Он ушел тихо.

— Тот, кто был ранен, проснулся ото сна, — ровно произнесла Авиенда. — Все так, как должно быть. Смерть пришла к нему в величии, и его величие останется в веках.

Найнив наклонилась вперед:

— Ладно, — угрожающе произнесла она, обнимая Источник. — Выкладывай все. Я выбрала тебя потому, что ты не сможешь сбежать.

На лице Авиенды промелькнуло выражение похожее на страх. Но это длилось лишь мгновение.

— Нам надо подготовить погребальный костер.

Перрин мчался сквозь Волчий Сон. В одиночестве.

Волки скорбно выли, сочувствуя его горю. Когда он удалялся, они возвращались к своему ликованию, но это не делало их сочувствие менее искренним.

Он не выл. Он не плакал. Он стал Юным Быком и бежал.

Он не хотел быть здесь. Он хотел уснуть. Уснуть по-настоящему. Тогда он не мог бы чувствовать боль. А здесь он ее чувствовал.