Айзек Азимов - Установление – 1

– Когда я должен стартовать?

– А когда будет готов ваш корабль?

– Через шесть дней.

– Вот тогда-то вы и стартуете. Обо всех подробностях узнаете в Адмиралтействе.

– Отлично! – торговец встал, крепко пожал Сатту руку и зашагал прочь.

Некоторое время Сатт, выжидая, осторожно массировал затекшие пальцы; затем, пожав плечами, он вошел в кабинет мэра.

Мэр выключил видеоэкран и откинулся в кресле.

– Что ты думаешь обо всем этом, Сатт?

– Может быть, он просто хороший актер, – сказал Сатт и задумчиво поглядел вдаль.

2.

Вечером того же дня в холостяцкой квартире Джорейна Сатта на двадцать первом этаже "Хардиновского Здания" Публис Манлио потихоньку потягивал вино.

Именно тщедушное, стареющее тело Публиса Манлио вмещало в себя два крупнейших поста Установления. Он был Иностранным секретарем в кабинете мэра, а для всех внешних солнц, исключая лишь само Установление, он был к тому же Примасом Церкви, Подателем Священной Пищи, Владыкой Храмов и носителем почти бесконечного множества других замысловатых, но звучных титулов.

Манлио говорил:

– Но он согласился на твое предложение отправить этого купца. Это уже кое-что.

– Этого очень мало, – сказал Сатт. – Никаких результатов до поры ждать не приходится. Вся история есть грубейший из вариантов военной хитрости, поскольку мы не можем предвидеть ее развитие до конца. Это просто закидывание веревки в надежде, что где-то по ее длине окажутся силки.

– Правда. А этот Мэллоу человек способный. Что если он не подойдет на роль подсадной утки?

– Это риск, на который надо идти. Если измена существует, то в ней замешаны способные люди. Если же ее нет, нам потребуется способный человек, чтобы выяснить истину. А Мэллоу будут стеречь. Твой бокал пуст.

– Нет, спасибо. Я выпил достаточно.

Наполнив свой бокал, Сатт терпеливо ждал, пока его собеседник предавался тревожным раздумьям. В чем бы эти раздумья ни заключались, толку в них было мало, ибо примас внезапно, почти взорвавшись, выпалил:

– Сатт, что у тебя на уме?

– Я скажу тебе, Манлио, – тонкие губы Сатта дрогнули. – Мы в разгаре Селдоновского кризиса.

Манлио уставился на него и тихо спросил:

– Откуда ты знаешь? Или Селдон опять появился в Своде Времени?

– Это необязательно, друг мой. Подумай сам, тут все почти очевидно. С тех пор как Галактическая Империя забросила Периферию и предоставила нас самим себе, мы никогда не встречались с противником, обладающим атомной энергией. Теперь же, впервые, он у нас есть. Даже взятый сам по себе этот факт кажется значительным. Но это еще не все. Ибо в первый раз за семьдесят лет мы столкнулись с крупным политическим кризисом у себя дома. Следует думать, что синхронизация обоих кризисов, внутреннего и внешнего, снимает все сомнения.

Глаза Манлио сузились.

– Если это все, то этого недостаточно для беспокойства. До сих пор было два Селдоновских кризиса, и оба раза Установлению грозила гибель. Пока эта опасность не появится вновь, о третьем кризисе говорить не приходится.

Сатт терпеливо выслушал его.

– Эта опасность приближается. Любой дурак заметит кризис, когда тот уже разразился. Настоящая же услуга государству – распознать кризис в зародыше. Суди сам, Манлио. Мы движемся по запланированной истории. Мы знаем, что Хари Селдон рассчитал исторические вероятности будущего. Мы знаем, что когда-нибудь мы воссоздадим Галактическую Империю. Мы знаем, что это займет тысячу лет или около того. И мы знаем, что за этот период мы столкнемся с определенными кризисами. Далее, первый кризис наступил спустя пятьдесят лет после основания Установления, а второй – через тридцать лет после первого. С тех пор прошло почти семьдесят пять лет. Время, Манлио, настало время.

Манлио неуверенно почесал нос.

– Ты подготовился к этому кризису?

Сатт кивнул.

– А я, – продолжал Манлио, – должен ли я играть в нем какую-либо роль?

Сатт снова кивнул.

– Перед тем, как встретить внешнюю угрозу атомной мощи, мы должны будем привести в порядок собственный дом. Эти купцы…

– Ну? – примас напрягся, и его взгляд стал пронзительным.

– Вот именно. Эти купцы. Они полезны, но они стали слишком сильными и вышли из-под контроля. Они внешнеземельцы, воспитанные вне религии. С одной стороны, мы вкладываем в их руки знание, с другой – снимаем сильнейшее средство нашей власти над ними.

– А если мы сможем доказать наличие предательства?

– Если сможем, то прямые действия будут очевидны и достаточны. Но это ничегошеньки не значит. Даже если среди них и нет изменников, они формируют элемент неопределенности в нашем обществе. Они не привязаны к нам ни патриотизмом, ни общностью происхождения, ни даже религиозным почтением. Под их светским руководством внешние провинции, которые со времен Хардина смотрят на нас как на Священную Планету, могут отколоться.