Айзек Азимов - Установление – 1

– Наверное, да. По крайней мере, я считаю насилие неэкономичным способом достижения целей. Всегда имеются лучшие варианты, хотя иногда они бывают не столь очевидны.

– Да. Я слышал о вашем знаменитом изречении: "Насилие – последнее прибежище некомпетентных". И все же, – регент почесал ухо в притворной рассеянности, – я бы не назвал себя таким уж некомпетентным.

Хардин вежливо кивнул, не сказав ни слова.

– И, несмотря на это, – продолжал Виенис, – я всегда верил в непосредственные действия. Я верил, что надо прокладывать прямой путь к цели и следовать по этому пути. Я многого добился таким образом и с полным правом надеюсь достичь еще большего.

– Я знаю, – вмешался Хардин. – Полагаю, вы прокладываете описанный вами прямой путь для вас и ваших детей, – путь, который ведет прямо к трону, – если учесть недавнюю трагическую гибель отца короля, вашего старшего брата, и хрупкое здоровье самого короля. Ведь у него хрупкое здоровье, не правда ли?

Виенис нахмурился при этом выпаде и заговорил жестче.

– Я бы посоветовал вам, Хардин, избегать определенных тем. Вы, может быть, считаете, что как мэр Терминуса имеете право делать… э… неразумные замечания, но, прошу вас, разуверьтесь в этом. Я не из тех, кого можно запугать словами. Моя жизненная философия всегда заключалась в том, что трудности исчезают, если их встречаешь открыто, и я никогда не отворачивался от них.

– Я в этом не сомневаюсь. И перед какой же именно трудностью вы отказываетесь отступить в данное время?

– Трудность, Хардин, состоит в том, чтобы убедить Установление сотрудничать. Ваша мирная политика, видите ли, привела вас к совершению ряда очень серьезных ошибок – просто потому, что вы недооценили смелость своего соперника. Не все, подобно вам, так боятся прямых действий.

– К примеру? – поинтересовался Хардин.

– К примеру вы явились на Анакреон в одиночестве и в одиночестве же проследовали за мной в мои покои.

Хардин осмотрелся по сторонам.

– А что в этом плохого?

– Ничего, – сказал регент, – за исключением того, что снаружи этого помещения находятся пять полицейских стражников, хорошо вооруженных и готовых открыть огонь. Я не думаю, чтобы вы смогли уйти, Хардин.

Брови мэра поднялись.

– А я и не намереваюсь тут же уходить. Значит, вы так меня боитесь?

– Я вас вовсе не боюсь. Но это, может быть, продемонстрирует вам мою решимость. Будем называть это жестом с моей стороны.

– Называйте как вам угодно, – безразлично произнес Хардин. – Я не буду переживать по поводу этого инцидента, как бы вы его не назвали.

– Я уверен, что со временем ваше отношение изменится. Но вы сделали и другую ошибку, Хардин, более серьезную. Планета Терминус, как кажется, почти совершенно не защищена.

– Естественно. Чего нам бояться? Мы не угрожаем ничьим интересам и служим всем одинаково.

– И, оставаясь беспомощными, – продолжал Виенис, – вы любезно помогли нам вооружиться, особенно способствуя развитию нашего собственного флота, великого флота. В сущности, такого флота, которому после вашего дара – имперского крейсера – сопротивляться невозможно.

– Ваше высочество, вы тратите время зря, – Хардин сделал движение, словно поднимаясь с кресла. – Если вы намереваетесь объявить войну и информируете меня об этом обстоятельстве, то позвольте мне немедленно связаться с моим правительством.

– Сидите, Хардин. Я не объявляю войны, и вы не свяжетесь со своим правительством. Когда война разразится – она не будет объявлена, Хардин, а разразится, – Установление в должное время будет проинформировано о ней атомными бластерами Анакреонского флота во главе с флагманом "Виенис", некогда крейсером имперского флота, под общим командованием моего собственного сына.

Хардин нахмурился.

– И когда же это произойдет?

– Если вам в самом деле интересно, то… Корабли флота покинули Анакреон ровно пятьдесят минут назад, в одиннадцать, а первый выстрел раздастся сразу же на подходе к Терминусу, завтра в полдень. Вы можете считать себя военнопленным.

– Я именно им себя и считаю, ваше высочество, – сказал Хардин, все еще хмурясь. – Но я разочарован.

Виенис презрительно фыркнул.

– И все?

– Да. Я думал, что момент коронации – полночь – будет более подходящим временем для отправки флота. Видимо, вы хотели начать войну, оставаясь регентом. В противном случае все было бы еще более драматично.

Регент уставился на него.

– О Космос! Что это вы несете?