Константин Якименко - Десять тысяч

— Ну как же так! — воскликнула Инна. — Чёрт, я же такая неумёха! А то я бы тебе какую-нибудь перевязку сделала.

— Инка, ты сама пока отдыхай, ладно? За меня не волнуйся, мне не привыкать.

— Хочешь сказать, это для тебя как бы обычное дело?

— Ну почти.

— Хм, ну ладно… Чего кушать собрался?

— Да вот мясо нашёл, вроде ничего с виду.

— Не кошатина? — спросила Инна.

— Не похоже, — добавил задумчиво: — Может быть, человечина…

Она приподнялась на кровати:

— Издеваешься, да?!

— Извини, — сказал Славик. — Больше не буду.

Инна легла обратно. Вот дела, подумала про себя. Пришло бы мне ещё вчера в голову, что докачусь до жизни такой? Что буду вести такие странные разговоры в таких странных местах с такими странными людьми? Никогда в жизни не пришло бы… Славик сидел спиной к ней, громко жуя и изредка почавкивая. Удивительно, но к нему, при всём его раздражающем поведении, она чувствовала определённую симпатию. Не то что к Этапу, о котором и вспоминать даже не хотелось…

Вдруг Инна подумала: а почему бы и нет? Спросила тут же:

— Славик, а ты не знаешь, где выход?

— Какой выход? — он явно не прикидывался, а действительно не понял, о чём речь.

— Какой-какой… Выход из этого подземелья. Какой ещё меня может интересовать?

Он отставил мясо и повернулся к ней:

— Что они тебе сказали? Получишь десять тысяч, если проведёшь ночь в доме?

— Ну да. Если не сбегу оттуда до рассвета.

— А как тебя сюда занесло?

— Как? Дура, потому что. Увидела дверь и захотела посмотреть, что за ней. А там ещё и связка ключей висела…

— Ясно. Наверное, все так попадают, — сказал Славик. — Одни сами приходят. Других заманивают. Кого на любопытстве, кого ещё как…

— Меня, значит, заманили?

— Значит, да.

— А потом? — спросила Инна.

— Что — потом?

— Нет, это я тебя спрашиваю! Что — потом?

Он не ответил. Отвернулся и снова принялся жевать своё мясо. Инна привстала на кровати. Нет, она уже смирилась с его демонстративно прямолинейным спокойствием, но должны же быть какие-то границы… И ведь именно когда речь зашла о выходе! Вот и Этап тоже на этот счёт всё юлил-юлил… Хотя, он насчёт всего юлил, это не показатель. И всё-таки…

— Славик, это что — какое-то табу?

— Ты о чём?

— О чём? О своём, о женском. О выходе, конечно же!

Он встал, развернул стул и сел лицом к ней. Небритый, неухоженный… на левой щеке тоже был шрам… и на лбу… «На лицо ужасные, добрые внутри» — вспомнила Инна. Можно ли назвать Славика добрым? Наверное, нет. Несмотря даже на то, что с ней он поступил несомненно по-доброму.

Он взял её ладонь в свои руки — твёрдые, даже шершавые… и холодные. Или это ей только так кажется, потому что сама горячая, будто вышла прямо из костра? Во всяком случае, ей было приятно. Она ощущала исходящее от него спокойствие и какое-то умиротворение.

— Знаешь, сколько я здесь? — спросил Славик.

— И сколько?

— Я и сам теперь не знаю. Здесь вообще время течёт иначе.

— Да, я уже заметила.

Она вдруг подумала, что борода делает его гораздо старше. Так он выглядит лет на тридцать пять, а на самом деле? Пожалуй, если его побрить, ему не дашь больше тридцати. Может, даже и меньше… «Знаешь, сколько я здесь?» Прозвучало так, будто он здесь уже по крайней мере несколько лет. Несколько часов и несколько лет — почувствуй разницу, девочка!

— Думаешь, это так просто, да? — говорил Славик. — Как в компьютерной игре: нажал «эскейп», вылетел в меню, там выбрал «Exit Game» — и всех делов?

— Может, это и есть что-то вроде компьютерной игры? Этой, как её… виртуальной реальности?

— Ты это серьёзно, Инка?

Она задумалась.

— Не знаю. Может, и серьёзно.

— Чепуха, — уверенно сказал он. — Видела ты здесь хоть что-нибудь, что в принципе нельзя сделать в реале?

— Хм… не знаю. Кристаллы эти внизу — да и то, наверное, силикон какой-нибудь, или что там ещё. А так… разве что размах всего этого?

— Так что — размах? Дохренища денег, эксцентричность, богатое воображение… На первое место я бы наверное эксцентричность поставил. И никаких особых проблем.

— Ну может быть, — согласилась она.

— Хорошо. Дальше: твои ощущения как-то отличаются от реальных? Зрение, слух, осязание… Чувство боли…

— Нет. Аж нисколько.

— Вот видишь. Но даже это не важно, потому что есть главная причина.

— Какая?

— А вот такая. Нормальный человек никогда не сомневается в реальности окружающего мира. Во сне, к примеру, он может сомневаться, на самом деле всё это или он только видит сон. В реальности — никогда. Теперь скажи: ты правда сомневаешься, или только хочешь себя в этом убедить?