Константин Якименко - Загадка Роберта Престона

— А меня родители продали! — вдруг выдает Хуанита.

— Как? — непроизвольно вырывается у меня.

— А так! Они жили на этой вонючей планете, Хорхе, ели где и что придется, зато во сне видели, как вырвутся оттуда в Центр! А я была самим дорогим их имуществом. Я ведь тогда была красивой девочкой…

— Ты и сейчас очень даже ничего.

— Макс, я же лучше знаю, вся эта мишура…

— Я не про мишуру.

— Лучше молчи. Они меня продали этому Мохену, когда мне было шесть лет.

— Двадцать лет назад… — машинально считаю я.

— Что? Да, двадцать лет назад. Он стал меня учить… всем премудростям. А эти тут же смотались, только их и видели! Понятия не имею, что с ними стало. Если бы не Конрад… ладно, не важно. Макс, это же ты тогда притащил всю ту толпу народа?

— Я просто струсил. Они сами за мной потащились.

— Струсил? А мне ты показался совершенно бескрышным типом.

— Черта с два! Вся моя, как ты говоришь, бескрышность как раз от страха и идет.

— Я, конечно, не знаю… Я ведь всегда дико боялась этого Мохена… так вот: ты мне тогда показался гораздо страшнее.

— Я и есть страшнее… в каком-то смысле.

— Макс, не говори так!..

— Но я же застрелил Конрада!

— Я знаю, почему ты застрелил Конрада.

— Да-а? — делаю карикатурно-удивленное лицо. — Так расскажи мне!

— Ты и сам знаешь.

— Все равно — скажи.

Но Хуанита молчит, и мы снова смотрим друг на друга, и в ее печальных глазах я вижу один огромный вопрос: «Почему же все это случилось ТАК?»

Может, и правда не надо ничего говорить…

Но она все-таки произносит:

— Макс, ты не хуже Конрада. Просто он — это он… был. А ты — это ты.

— …был, — автоматически добавляю я, но, кажется, шутка вышла неудачной.

— Нет, Макс, ты — есть. И будешь… А-а-а! А-а-а-а-а!!! — вдруг кричит она, конвульсивно вздрагивая всем телом.

— Что, Хуанита?! Что? Нога?

Но она не отвечает, а продолжает трястись, как в лихорадке — в глазах светится безумие.

Вот так, Макс! Ты сидишь здесь, рядом, ты видишь ее страдания, и ты ничем не можешь помочь. Совершенно ничем. Что может быть страшнее?

За минуту она успокаивается, только еще продолжает негромко стонать и всхлипывать. Потом поднимает голову и смотрит на меня в упор:

— Макс, пока я не передумала… Ты можешь сделать доброе дело?

Почему мне кажется, что в ее вопросе скрыт подвох? Потому что никто не станет просто так просить «сделать доброе дело»?

— Что я должен сделать?

— Уходи… только сначала… — долгая пауза, пока Хуанита наконец решается: — застрели меня.

— Нет!.. — инстинктивно отвечаю я.

А ведь страшно подумать — несколько часов назад ты был рад сделать это!

Вот она, правда, Макс! И не надо никаких выдумок…

— Нет, не спорь, послушай… Я ведь немного врач, поэтому я знаю… Я потеряла много крови… и еще потеряю. А наша аптечка куда-то пропала… да и все равно она ни на что серьезное не годится. Я протяну не больше суток… А ты еще можешь спастись!

— Я выберусь и вызову помощь. А потом вернусь за тобой.

— Нет, Макс. Это как минимум неделя… я столько не проживу… И я не хочу мучиться… Лучше сразу… Макс, пожалуйста!

Черт побери! И что же ты теперь собираешься делать?

— Я не могу, Хуанита.

— Сможешь. Ты должен!..

Вот дерьмо! Ты же будешь проклинать себя за это всю оставшуюся жизнь!

Жизнь? О чем ты, Макс, какую жизнь? Оставшиеся дни… или часы… или минуты.

Все равно…

Медленно отхожу на несколько шагов — так почему-то мне кажется проще. Теперь вытащить импульник… а ведь он до сих пор совершенно не пострадал! Хотя — если бы и пострадал, есть ведь запас, один черт… И что тут сложного? Поднять, прицелиться… почему же так дрожат руки?! Какая разница — стрелять в ужасную шипастую тварь, или… Ведь движение одно и то же: прицелиться и нажать. Почему же это так трудно?

Триста шестьдесят девять… Двадцать пять…

«…вдруг охотник выбегает, прямо в зайчика стреляет. Пиф-паф, ой-ой-ой…»

Прицелиться и нажать…

— Макс!..

— Ну что тебе еще, сука?!

— Макс, не надо! Не стреляй, нет! Я хочу жить!.. Убери… Убери имп, ты, гад, сволочь! Нет…

Проклятье! Попробуй разберись, чего нужно этим женщинам! Может быть, потому я и старался поменьше с ними связываться?

Да нет, не потому. Сам знаешь… ладно, не сейчас.

Опускаю импульсник… И что же ты сделаешь теперь? Неужели просто так повернешься и пойдешь? Неужели ты считаешь, что так будет лучше?

— Макс, не уходи… не бросай меня… Останься, Макс!.. Пожалуйста, останься со мной!.. Я прошу, я умоляю… Макс, ты же человек!..