Евгений Гуляковский - Планета для контакта

- Защитное нейтринное поле? Поле без генератора?! Но, значит, ты должен непрерывно его поддерживать?

- Ничего подобного! Я связал его с материей самой капсулы. Атомы кремния при воздействии извне распадаются и превращаются в энергетическое нейтринное поле. Это все. Я могу уйти, и вы можете стрелять в него хоть до завтра.

Физик вдруг побледнел, выпустил из рук бластер, который механически передал ему Кибернетик, и тот с глухим стуком упал на ступеньки лестницы.

- Да объясните, наконец, что тут произошло! - закричал Кибернетик.

- Кажется, этот мальчишка все-таки сделал звездолет... - одними губами прошептал Физик.

- Какой звездолет? Где ты видишь здесь звездолет?

- Вот этот прозрачный пузырь... Эта штука может двигаться со скоростью, близкой к световой...

- Что ты несешь? Где здесь двигатели? Где топливо?!

- Там есть нейтринное поле... Достаточно один раз изменить направление полюсов... А топливом может стать любая материальная масса.

- Вы просто сошли с ума! Оба! Что здесь будет летать? Этот стеклянный пузырь полетит? Да скорей уж я...

- Смотри, - просто сказал Практикант.

Стеклянное яйцо приподнялось и неподвижно повисло в воздухе метрах в четырех над землей. Неожиданно возник тонкий, звенящий звук, словно где-то далеко лопнула струна. Яйцо дрогнуло, размазалось в воздухе и исчезло, оставив после себя сверкающий след раскаленных частичек газа, отметивших его путь до самого горизонта.

9

Постепенно, по мере того как они проходили атмосферу, небо меняло цвет. Сначала из темно-зеленого оно стало салатовым, потом бледно-синим, синим, и почти черным. Появились первые точки звезд. Ослепительный шар солнца торчал у них с правого борта. Было очень странно висеть над планетой в совершенно прозрачной и почти невидимой кабине. Движение не ощущалось, только солнце всходило над горизонтом скорее обычного да под ногами стремительно клубилась зеленоватая дымка атмосферы.

- Теперь можно быстрее, - сказал Физик.

Практикант кивнул, и шлем его скафандра смешно качнулся, как у заводной куклы.

Физик настоял, чтобы все они из предосторожности надели скафандры, сохранившиеся в планетном комплексе, и взяли резервные баллоны с кислородом.

Горизонт слегка повернулся, потому что Практикант приподнял нос кабины, и сразу же ускорение вдавило их в спинки сидений с такой силой, что затрещали суставы.

- Осторожнее ты не можешь? - спросил Кибернетик.

- Осторожнее я не могу, - сквозь зубы ответил Практикант. - Я и так дал всего триста метров в секунду.

- Это почти десять "ж"!

- Ты не огорчайся, - тихо сказал Физик, - мы что-нибудь придумаем. В конце концов, перегрузка не самое главное, можно и потерпеть...

Но Практикант не слышал утешений Физика, его мозг лихорадочно работал. Это было похоже на лабиринт. Едва удавалось найти выход, как за ним возникала новая стена! В ушах звенело от перегрузки, и кровь била в виски, как молот. Казалось, легкие лопнут, не было сил вдохнуть. Наконец он сдался и уменьшил ускорение. В корабле, который он построил, не было антиперегрузочных устройств. Их и не могло быть по той же самой причине, которая мешала построить генератор поля.

Только в замороженном состоянии глубокого анабиоза могли перенести люди чудовищные перегрузки во время разгона до межзвездных скоростей.

Практикант не мог построить сложный анабиозный комплекс и не мог отменить основных законов движения, а это означало, что разгон корабля затянется на долгие годы...

- У нас есть корабль, - сказал Физик. - Самое главное ты уже сделал.

Но Практикант знал, что это еще не самое главное. Если они сумеют как-то справиться с перегрузкой или даже пожертвуют десятками лет жизни, все равно этого окажется недостаточно...

Люди учились летать к звездам тысячи лет, и планета так просто не отпустит свою добычу.

Все же он ведет сейчас корабль, и она у него под ногами, планета, отобравшая и подарившая так много.

- Мы на орбите спутника, - сказал он как мог спокойнее. - Что дальше?

- Подымись еще тысяч на десять, - попросил Физик.

Практикант усмехнулся, послушно перемещая ось и напряжение поля. Он знал, что Физик хотел проверить, будет ли его слушаться корабль там, где нет таинственной радиации.

Он поднялся на эти десять тысяч. Теперь планета казалась просто маленьким светлым мячиком, у которого не было имени.

- Почему мы ее до сих пор не назвали?

- Кого? - не понял Доктор.

- Она не была для нас домом, - сказал Физик, - а тюрьмы обычно безымянны.