Кирилл Бенедиктов - Блокада. Книга 1. Охота на монстра

… Поэтому, когда Абакумову удалось в рекордно короткий срок обнаружить двоих кандидатов в «уникумы» — неуязвимого старшину Теркина и владеющую чудесным даром исцеления медсестру Серебрякову — Берия почувствовал, что пришла его пора сделать очередной ход. В группу необходимо было включить своего человека, и нарком вспомнил о Вольфе Мессинге, который вел в разведшколе НКВД занятия с наиболее одаренными курсантами. Конечно, сам Мессинг в диверсанты не годился, но найти подходящего кандидата среди его учеников казалось делом несложным. Единственная проблема заключалась в том, что поиск и отбор членов группы был прерогативой Абакумова, а Берия не хотел демонстративно унижать своего заместителя еще раз. Зачем своими руками выращивать врага из вчерашнего друга? Он позвонил Виктору рано утром (тот, как хорошо знал Берия, был совой, с утра соображал туго) и, изображая озабоченность, сказал:

— Слушай, мне тут вот что пришло в голову… Хорошо бы в группу включить гипнотизера.

— Гипнотизера? — повторил не проснувшийся еще Абакумов.

— Да. Помнишь, я рассказывал тебе о Мессинге? Так вот, я подумал — давай-ка возьмем кого-нибудь из его курсантов. Надо только посмотреть, кто из них на что способен.

— Замечательная идея, — неуверенно проговорил Абакумов. — Я распоряжусь…

— Кто у тебя вундеркиндов искал? — перебил его Берия. — Ну, порученец твой…

— Сашка Шибанов.

— Вот-вот, Шибанов. Пришли его ко мне сегодня, мы с ним навестим товарища Мессинга. Мне тоже интересно взглянуть, чему там учит наших разведчиков артист оригинального жанра…

Мессинг порывисто поднялся навстречу наркому — невысокий, лысоватый брюнет с большим еврейским носом и пронзительными черными глазами. Берия улыбнулся доброй, чуть смущенной улыбкой, которую он приберегал для общения с пионерами или творческой интеллигенцией, но в глаза Мессингу заглядывать не стал, смотрел в сторону.

— Вам, наверное, уже объяснили цель моего визита, Вольф Григорьевич?

— Да, мне звонил ваш помощник, товарищ Саркисов, — для иностранца Мессинг довольно чисто говорил по-русски. — Он сказал, что вас интересует, кто из моих курсантов проявляет наибольшие способности к внушению…

— Гипнозу.

Мессинг виновато улыбнулся.

— Правильнее все-таки — внушению. Я не учу курсантов гипнозу. Гипнос — по-гречески «сон», гипноз, следовательно, наука о погружении в транс, особое, родственное сну, состояние. А моя цель — пробудить и развить в курсантах способность внушить другому человеку все, что им необходимо, ни в коем случае не усыпляя его.

— Как вы внушили кассиру выдать вам сто тысяч?

— Да, приблизительно. Конечно, такие опыты мы не проводим. Но лучшие из моих учеников уже могут заставить неподготовленного человека, например, взять стакан воды и вылить себе на голову.

— Вот как? — усмехнулся Берия. — И что, выливают?

— Конечно. Хотите взглянуть?

Нарком снова тепло улыбнулся — и опять уклонился от прямого взгляда в глаза гипнотизера.

— Затем и приехал. Так кто из ваших питомцев самый способный?

— Таких несколько. Но если говорить о лучшем ученике, то это, пожалуй, Константин Розен.

Улыбка Берии поблекла.

— Еврей?

Мессинг тоже перестал улыбаться.

— Нет, немец из Поволжья. А это имеет какое-то значение, товарищ нарком?

— Вы хотите сказать, что среди русских нет способных к гипнозу? — вопросом на вопрос ответил Берия.

— Почему же, есть. Но вы просили назвать самого способного. Я не виноват, что он немец.

Минуту нарком размышлял, потом принял решение и щелкнул пальцами.

— Хорошо. Давайте посмотрим вашего Розена. Со мной приехал один молодой офицер, он ждет внизу. Попробуем поставить эксперимент на нем.

— А он не обидится? — спросил Мессинг. — Вы предупредили его, что он станет, так сказать, подопытным кроликом?

— Наоборот, он ни о чем не подозревает. Пусть они встретятся с вашим учеником как бы случайно. А мы тем временем незаметно за ними понаблюдаем. Это возможно?

— Да, вполне. Ваш офицер должен будет подняться в триста вторую комнату. Это такой специальный класс… предназначенный для негласного наблюдения за курсантами. Я тем временем объясню Розену, что ему следует делать.

Когда Розен вошел в комнату, капитан Шибанов стоял спиной к двери, изучая анатомическое строение тела человека на плакате «Учпедгиза». Берия, прильнув к замаскированному под висящую на стене картину окну, с нетерпеливым интересом следил за происходящим. Розен — высокий худощавый блондин с нервным породистым лицом — остановился на пороге и отдал честь.