Ингмар Бергман: Стыд и позор

Когда Эва чуть позже моет посуду, а Ян берет из поленницы дрова, им отчетливо виден воздушный бой, разыгрывающийся на фоне бледного вечернего неба. Несколько самолетов беззвучно кувыркаются в лучах закатного солнца. Эва и Ян, запрокинув головы, молча наблюдают. Вечер тих, далеко в море, у самого горизонта, перекатывается тяжелый, хоть и слабо различимый рокот.

Дальнейшие события сменяют друг друга стремительно, как в калейдоскопе.

Где-то наверху возникает неистовый, душераздирающий вой. Над деревьями, до жути близко, проносится боевой самолет, одно крыло его в огне. Едва не чиркнув брюхом по крыше дома, он проламывает стену деревьев на опушке, ввинчивается в глубь леса, разваливается на куски. Слепящая вспышка-и тотчас грохот взрыва. Дождем сыплются наземь обломки металла и камни. Потом во мраке леса вспыхивает красное зарево.

Быстро снижаясь, покачивается в воздухе парашют. Свечой падает вниз (ветра нет, поэтому его не сносит). На стропах висит человек - точно мишень. Человек шевелит ногами. Ян и Эва видят белое пятнышко лица, судорожно стиснутые руки.

Человек и парашют исчезают за деревьями, за огненным заревом. Слышен гул и треск. Пламя рваной спиралью взмывает ввысь.

Ян и Эва, растерянные, перепуганные, затевают перебранку. "Надо скорее разыскать беднягу-парашютиста", - твердит она. "Ты с ума сошла! - возражает он. - Наверняка это вражеский солдат, в два счета нас перестреляет". Эва обзывает мужа трусливым болваном и заявляет, что, если он боится, она пойдет в лес одна. От такого безрассудства он вконец свирепеет и хватает ее за руки, она кричит: "Пусти меня! Пусти!", пытается вырваться, он выпускает ее, и она бежит к лесу, в сторону пожара.

Несколько минут Ян стоит в нерешительности, потом выносит из передней старое охотничье ружье. Догоняет жену и вместе с нею торопливо шагает в направлении огненного зарева. Самолет рухнул на небольшую вырубку, где от него загорелись сенной сарай и высохшее дерево. Язычки пламени ползут по земле, лижут стенки борозды, пропаханной самолетом.

На краю вырубки какое-то шевеление - пилот. Висит на сосне, опутанный стропами, и не может высвободиться. Лицо у него в крови, он судорожно дергается всем телом. Собака, стоя под деревом, яростно лает. Пилот что-то кричит Яну. И захлебывается хрипом. В бессильном отчаянии он бьет кулаками по воздуху. "Я приведу помощь!" - кричит Эва и бежит прочь.

Ян остается наедине с умирающим. Растерянно смотрит на дергающуюся фигуру в сосновых ветвях. Глядит в расширенные от ужаса глаза. Собака без умолку лает, громко, истошно. По лесу пробегает ветер, гонит между стволами клочья дыма. Резкие полосы солнечного света кромсают сумеречную тень. "Убей меня!" - вопит летчик, его лицо сводит гримаса. Он заходится кашлем, хрипит, черная кровь хлещет иэр рта. Ян; не выдержав, сломя голову убегает прочь. Вслед ему несутся нечленораздельные вопли.

Добравшись до дому, он видит во дворе множество солдат. На самом деле их человек десять-двенадцать, но Яну кажется, будто они кишмя кишат. У обочины дороги два "джипа". Эва разговаривает с офицером. Солдаты пробегают мимо Яна, спешат к месту пожара. "Когда я пришла, они уже были здесь", испуганно сообщает Эва. Офицер - мужчина средних лет, с одутловатым лоснящимся лицом и водянисто-голубыми глазами - равнодушно глядит на Яна и его ружье.

Офицер. Скажите, сколько их выбросилось с парашютами один или двое?

Ян. Мы видели только одного. Да он и был один. Вот именно, один.

Офицер. Вы застрелили летчика?

Ян. Что? Я? Нет. Это еще зачем? С какой стати?

Офицер досадливо пожимает плечами и бормочет, зачем-де тогда было таскать с собой ружье. Один из солдат подходит к нему, что-то тихо говорит. "Пусть висит", - отвечает офицер.

Офицер. Мой вам совет: сматывайте удочки. Завтра к утру они будут здесь. Парашютный десант сброшен в нескольких километрах отсюда. Если удастся, двигайтесь на юг.

Ян о чем-то спрашивает, но ответа не получает. "Джипы" скрываются за каменной оградой в лесу.

Эва и Ян начинают укладывать вещи. Смеркается, но зажигать свет нет времени. Зимняя одежда, остатки консервов, домашняя утварь, ружье, подушка, пледы и одеяла, кошка, такса. А еще сапоги, спички, стеариновые свечи, бутылка водки, тарелки. Три штуки Ян роняет на пол, но Эве сердиться некогда. Все вперемешку - в дорожные сумки, ящики, картонки и мешки. Проходит немного времени, и старенький "форд" загружен доверху. Нет, кошка не поедет, сама тут выкрутится, а вот собаку надо брать с собой.