- А это тебя достало, - заметил я.
- Я хочу, чтобы ты занялся этим, - сказал Маленький Принц. - Убей этого типа.
Я не знал, что и думать.
- А ты, почему сам его не убьешь?
Маленький Принц развёл руками.
- Это не моё занятие, я только предприниматель. Впрочем... - он снова помялся. - Мне не повезло. когда мы ждали его снаружи, перед заведением, он просто не появился. А когда один раз мы хотели достать его внутри, парни прощелкали, и не заметили, когда он вошел, а потом сразу начал играть, и мы даже не успели вытащить пушки.
- Усыпил вас?
- Вот-вот.
Нет, это был идиотизм. Но можно было и покрутиться, поинтересоваться, поговорить о бабках. Бабки мне нужны были всегда. На женщин.
- Сколько платишь?
- А за сколько ты себя ценишь? - вопросом на вопрос ответил Маленький Принц.
Предприниматель хренов. Таких вопросов не задают.
- Сто лимонов, - отрезал я. - Мне придется прибить скрипача, вора и колдуна, так что беру как за троих.
- Согласен, - сказал тот, не раздумывая.
- Сто пятьдесят, слишком быстро ты согласился.
- Сукин ты сын, сто лимонов - это разумная сумма.
- Только вся твоя история неразумная. У тебя должны быть крупные потери. Я сказал - сто пятьдесят.
Маленький Принц молчал. Я глядел ему прямо в лицо.
- Сейчас я уже быстро не соглашаюсь, - сказал он. - Сто пятьдесят. И ни на злотый больше.
Я повернулся, считая встречу законченной. Заранее оплату я не брал. Даже аванса. Если бы он впоследствии не заплатил, то потерял бы репутацию. Никто бы не захотел иметь дело с человеком без репутации. Ну, в свою очередь, репутация - штука эфемерная. У меня тоже были свои способы. Если что. Теперь я собирался отсюда испариться, но Маленькому Принцу все еще было мало.
- Погоди, еще одно, я давно хотел у тебя спросить, - сказал он.
- О чем?
- Почему тебя прозвали Дирижером?
Вот тебе и на. Ему явно было скучно. Я вышел и очутился на улице. Какое они хреновое место выбрали для встречи! Боже, как они меня достали.
Тут же ко мне присоединились Контрабас, Флейтяра и Тромбон. Они все время прикрывали меня.
Мы сидели, нормально так сидели, в хате на углу Западной. Хата как хата, но акустика ничего. Мы играли "Революционный Этюд" Шопена, прямо штукатурка сыпалась. Если вам кажется, что "Революционный" нельзя сделать на контрабасе, флейте и тромбоне, то вы просто жалкие типы. А лабалось неплохо, честное слово, неплохо. Если бы нас кто слушал, то был бы в экстазе. Особенно выделялся Контрабас. Сегодня был его день! Прям тебе пушки среди цветов. И все было действительно хорошо, так что Флейтяра бросил играть непонятно почему.
- Чего-то здесь, бля, не хватает, - заявил он. - Мало тонкости.
- Чего тебе мало? - спросил Тромбон. Он был толстый и вечно потел.
- Тонкости мало, тонкости, - рявкнул Флейтяра. - Слишком ты меня глушишь. Линия сохраняется, но вот нюанс исчезает.
- Чего-чего исчезает? - опять спросил Тромбон.
- Заткнись и играй потише.
- Ладно, - сказал я. - Идем по-новой.
Мы заиграли, и все шло как прежде. Я дирижировал, они извлекали звуки, только Тромбон играл тише.
- Нет, это все лажа, - заявил Флейтяра.
- Чего ты хочешь? - спросил я. - Все шикарно, только Тромбон играет слишком тихо.
- Но ведь все равно не выходит, - бормотал Флейтяра. - Линия имеется, а вот нюанс теряется.
Такой уж он был тип, Флейтяра. Если уж что он сказал, то это ему так нравилось, что повторял вечно.
- Заткнись, - сказал я ему, потому что он меня уже достал. - Все классно, и играем с самого начала.
Так мы и играли. До десяти часов, потому что сегодня я собрался посетить "Голубой Щит". Вообще-то я хотел идти сам, но Контрабас предложил составить мне компанию. Мы все бросили, а те двое продолжали лабать.
Флейтяра лабал с Тромбоном.
Уже начиналась ночь, а мы шли по улице, где асфальт потрескался будто задница какого-нибудь восьмидесятилетнего педика. Вот уже почти год улицы этого города были относительно безопасными. Относительно, это значит, что никто не пулял в тебя ради спортивного интереса. Никаких тебе долбаных придурков в окошках с винтом. Нет, стреляли, конечно, если кому-нибудь твоя рожа была не в масть, когда ты появлялся не в том месте в неподходящее время. Но без повода - ни-ни. Война закончилась пять лет назад, и люди понемножку успокоились. Поскольку я всегда любил красивые слова, то говорю, что варварство уступило место цивилизации. Это мои слова, но я вовсе не утверждаю, что они правильны.
Контрабас шел рядом, шмалил сигареты одну за другой, и почти не отзывался. Он был моложе меня почти на три года и был мне по душе. Очень чувствительный хлопец. Никогда не убивал с помощью ножа. На кулаках был хорош, приложил уже много кому, но ножом никогда не действовал. Когда-то он сказал мне, что это ужасно грубо. По мне же, это все равно. Тем не менее, я его понимал. у каждого свои принципы.
Читать дальше