Филип Хай: Запрещенная реальность

- Говорит Дэвид Джиллиад. Я обращаюсь к существу или группе существ, которые известны мне, как Наивысший... Вы понимаете меня?

- Да, я понимаю. - Голос, нейтральный и спокойный, возник, казалось, рядом с ним прямо из воздуха, и Джиллиад вздрогнул.

- Вы знаете меня?

- Я знаю тебя. Ты Дэвид Джиллиад, восприимчиво-резистентный, и как таковой ответственный за восстание.

- Какую роль вы играете?

- Никакой. Я нейтрален.

- Вы прячете Вельта.

- Я сообщаю: Вельт искал убежища в этой местности. Я его не прятал.

ГЛАВА 26

Вельт вскочил.

- Ты меня предал!

- Я не принимал на себя обязанности прятать тебя. Ты попросил разрешения остаться здесь, и я тебе позволил.

Вельт начал сыпать проклятиями. Лицо его заливал пот.

Издалека донесся голос Джиллиада: - Ты дал Машину Желаний.

- Это не совсем так. Она была построена по указаниям, которые я давал для менее глобальных целей.

- Но ты знал, что ее могут переделать?

- Техническая информация нейтральна. Она созидает и разрушает не сама по себе, а в соответствии с манипуляциями владельца.

Джиллиад злобно уставился на микрофона руке, когда до его сознания медленно дошло, что он смог это сделать со своим превосходящим человеческий интеллектом.

- Я должен сделать вывод, что ты давал техническую информацию без оглядки на то, кто ее требует?

- Правильно.

- Боже мой, ты мог бы дать иммунным оружие, которым они уничтожили бы все человечество!

- Это предложение поступало, но с оговоркой, что тогда погибнут и они сами.

Джиллиад тихо выругался.

- Какой именно цели ты служишь... что ты делаешь?

- Я ничего не делаю. Моя задача в том, чтобы давать техническую информацию вне зависимости от того, кто ее требует, и так же вне зависимости от того, для какой цели будет использована эта информация.

Джиллиад сдерживал желание расцарапать себе голову. Он знал, что это превосходит возможности его разума. Наконец - почти самому себе - он сказал: - Этому должна быть причина.

- Конечно, причина есть.

- Тогда я охотно узнал бы ее.

- Хорошо, но тогда дай волю своей фантазии. Я представляю разум такой высокой ступени развития, что было бы бессмысленным это объяснять. Его возраст по вашим масштабам бесконечен; для него прошедшие миллионы лет как мгновение; он наблюдает рождение и смерть звезд, исчезновение галактик, как вы смену времен года. Но превыше всего стоит его абсолютное сочувствие ко всякому живому разуму. - Голос сделал паузу и продолжал: - Вселенная, опять же по вашим масштабам, бесконечна. Я могу вас заверить, что вы с вашей планеты даже с помощью сложивших приборов можете видеть лишь такую ничтожную частичку ее, что она почти не существует, если сравнивать ее с истинной иеизмеримостыо всего остального. Подумайте об этом, если я вам скажу, что бесчисленные разумные существа возникают каждое мгновение, и каждую секунду цивилизации, подобные вашей, достигают критического периода своего развития. Эти критические периоды можно сравнить с переходом из состояния куколки в бабочку, но они бесконечно опаснее. Как только культура достигает этой стадии, она оказывается между зрелостью и вечностью. Если я вам скажу, что до настоящего времени из двадцати миллионов культур этой стадии достигли только две, вы получите представление о степени опасности. Вы сами встали на край пропасти, угрожая себе войной, смертельно опасным оружием и финансовым крахом. Многие цивилизации в такие критические мгновения исчезали навсегда. Поэтому нужно было что-то делать, но не вмешиваясь активно в свободный рост культур, и после множества экспериментов этот метод сочли удачным. Со времени его применения соотношение двадцать миллионов к двум изменилось. Теперь шанс на выживание составляет девяносто процентов. - Голос умолк.

Джиллиад сглотнул и беспомощно посмотрел на своих спутников.

- Но как? - наконец спросил он бесцветным голосом.

- Введение прогрессивных технологий дает растущим культурам направляющую линию. Как используются эти технологии - безразлично. Культура в этой стадии интровертирует, она должна отвлечься сама от себя.

- Но... Боже, мы почти триста лет были порабощены. Погибли миллионы людей.

- Это правда, но это могло случиться со всем человечеством. Абсолютное сочувствие должно - чтобы быть успешным - сочетаться с абсолютной безжалостностью или, во всяком случае, создавать впечатление, что оно безжалостно. Вы не можете принимать во внимание каждую личную трагедию, если на карту поставлена жизнь всей культуры.