Роберт Хайнлайн - Красная планета

Разреженный воздух Марса был прохладен, но не очень. В южных широтах зима еще не настала и температура днем не опускалась ниже нуля.

Странное существо, стоящее у двери куполообразного строения, походило на человека, хотя ни у одного человека не было такой головы: на макушке – что-то вродe петушиного гребня, огромные глазницы, а посередине лица – клюв. А окрас уж и вовсе из ряда вон – тигровый, в желтую и черную полоску.

На поясе у него висело оружие, напоминавшее пистолет, а в сгибе правой руки был зажат мяч – побольше баскетбольного и поменьше медбольного. Существо переложило мяч в левую руку, открыло входную дверь и оказалось в крохотном тамбуре.

Как только наружная дверь закрылась, давление воздуха в тамбуре стало подниматься со звуками, напоминающими вздохи.

– Ну, кто там? Отвечайте, отвечайте! – сиплым басом взревел репродуктор.

Пришелец осторожно опустил мяч на пол и обеими руками стянул с себя безобразную личину. Под маской обнаружился обыкновенный мальчишка.

– Это я, док, Джим Марло, – ответил он.

– Ну так заходи. Нечего стоять и ногти грызть.

– Иду. – Когда давление в прихожей сравнялось с давлением в доме, внутренняя дверь автоматически открылась. Джим сказал: – Пошли, Виллис, – и прошел внутрь.

Мяч выпустил снизу три отростка и последовал за мальчиком – непонятно было, идет он или катится, больше всего его походка напоминала движение бочонка, который кантуют на днище. Они прошли по коридору в большую комнату, занимавшую половину всего круглого дома. Доктор Макрей, не вставая, приветствовал их.

– Здорово, Джим. Разоблачайся. Кофе на скамейке.

– Здорово, Виллис. – Доктор вернулся к своей работе, он перевязывал руку мальчику, ровеснику Джима.

– Спасибо, док. А, Фрэнсис, привет. Ты чего тут?

– Привет, Джим. Я убил водоискалку, да только палец о шип наколол.

– Прекрати ерзать! – скомандовал доктор.

– Щиплется, – пожаловался Фрэнсис.

– Так и надо.

– Как это тебя угораздило? – не успокаивался Джим. – Ты что ж, не знаешь, что их нельзя трогать? Спалил сразу – и все тут.

Он расстегнул “молнию” скафандра, стянул его и повесил на вешалку у дверей. Там уже висел скафандр Фрэнсиса с маской, имитирующий боевую раскраску индейского воина, и скафандр доктора с маской без орнамента. Теперь Джим остался в модных на Марсе комнатных ярко-красных шортах.

– Я и спалил, – объяснил Фрэнсис, – но она зашевелилась, когда я ее тронул. Я хотел отрезать хвост, сделать бусы.

– Значит, плохо спалил. Может, в ней полно яиц осталось. А для кого бусы?

– Не твое дело. А яички я сразу выжег. За кого ты меня принимаешь? За туриста?

– Да как тебе сказать. Ты же знаешь, эти твари подыхают только на закате.

– Не говори глупостей, Джим, – сказал доктор. – Теперь, Фрэнсис, я тебе сделаю укол антитоксина. Толку от него никакого, зато твоя мама успокоится. Завтра палец у тебя вздуется, как обожравшийся щенок, принесешь его сюда, и я его вскрою.

– Палец придется отрезать? – спросил мальчик.

– Нет. Просто какое-то время будешь чесаться левой рукой. А тебя, Джим, что сюда привело? Живот заболел?

– Нет, доктор, я из-за Виллиса.

– Из-за Виллиса? Вид у него как будто бодрый.

Доктор посмотрел вниз, на Виллиса, который смотрел, как Фрэнсису перевязывают палец: он высунул еще три отростка – глазных. Отростки торчали, как большие пальцы рук, образуя равнобедренный треугольник, и на каждом углу сидел глаз, до того похожий на человеческий, что становилось не по себе. Виллис медленно развернулся на трех ножках, чтобы как следует обозреть доктора.

– Налей-ка мне чашку явы, Джим, – распорядился доктор, нагибаясь и складывая руки ковшиком. – Ну-ка, Виллис, оп-ля!

Виллис подпрыгнул и влетел прямо в руки доктору, убрав при этом все свои выступы. Доктор положил его на смотровой стол.

Виллис снова выставил ножки и глазки, и они принялись разглядывать друг друга.

Доктор видел перед собой мячик, покрытый густой короткой шерстью, как стриженая овца, и не имеющий никакух отличительных черт, кроме ножных и глазных отростков. Виллис видел перед собой землянина с длинными курчавыми седовато-белыми волосами, одетого в белоснежную рубашку и шорты. Виллису очень нравилось смотреть на него.

– Как ты себя чувствуешь, Виллис? – спросил доктор. – Хорошо? Или плохо?

На самой макушке Виллиса между глаз появилась ямочка, а в ней прорезалась дырочка.