Натан Арчел: Холодная война

- Таро, - сказал Сальников.

- Откуда ты можешь знать? - засомневался Должиков и добавил хриплым голосом: - Головы-то нет!

- Зато здесь его дробовик, - возразил Сальников и жестом показал на валявшееся оружие. - Это ружье Таро. Он очень гордился своим оружием и никому не позволял даже прикасаться к нему.

- Вполне убедительно.

В снегу валялась наполовину сгоревшая охотничья "берданка". Лигачева не замечала ее, пока Сальников не показал. Нет никакого сомнения, подумала Лигачева, что ни один здравомыслящий человек не мог совершить ничего подобного. Только сумасшедший мог оставить на снегу такое вещественное доказательство.

Сумасшедший... значит, это не племенной ритуал, а всего лишь безумное убийство.

- Следы? - спросила она Сальникова. Он кивнул:

- Здесь их сотни. - Солдат обвел рукой вокруг, затем сказал: - Они ушли в том направлении. - Поколебавшись, он добавил: - И еще вот что, лейтенант, я никогда прежде не видел подобных следов. Они слишком большие. И у них есть характерная метка перед каждым отпечатком ноги, словно след когтей.

- Что-то действительно есть. Вы хотите сказать, что это был зверь? Какой-то зверь привязал его за ноги?

Сальников отрицательно покачал головой:

- Нет, это отпечатки сапог или какой-то другой обуви, но вместе с ними всюду следы когтей, будто они торчали из каждого сапога спереди.

- Более вероятно, - сказала Лигачева, - что убийца привел с собой какое-то дрессированное животное. Идите по следу. И будьте наготове - кто бы или что бы это ни было, оно очень опасно. - Она махнула рукой остальным: - Уткин, Ветров, отправляйтесь с ним. Если увидите что-то движущееся, что-то необычное, стреляйте дважды в воздух без всякого оклика.

Уткин и Ветров отдали честь и неохотно последовали за Сальниковым, а Лигачева уже обратилась к оставшимся:

- Помогите мне снять труп. Мы отвезем его в поселок.

Столб крепко сидел во льду, а дотянуться до его верха, чтобы развязать узел, никто не мог; двоим пришлось приподнять замерзший труп Таро, а третий стал перепиливать ножом веревки на ногах.

Это заняло больше времени, чем предполагала Лигачева, однако она подавила в себе желание приказать орудовавшему ножом Казаряну поторопиться. Вероятно, металл ножа стал хрупким на морозе, и в спешке он мог его сломать. Она дрожала от холода и смотрела вслед Сальникову и двум другим солдатам.

Они спускались по склону в восточном направлении, идя по следу; солдаты громко переговаривались друг с другом, но ветер относил слова, и Лигачевой не было слышно.

- Погляди-ка, какие здоровенные отпечатки! - сказал Уткин. - Кто бы их ни оставил, он должен быть великаном!

Ветров опустился на колени возле следа и отрицательно замотал головой.

- Присмотрись хорошенько, - сказал он - лед таял в каждом отпечатке и замерзал снова, чему они такие большие.

Уткин пристально посмотрел на него:

- И ты как-то можешь объяснить, откуда взялось тепло? - Он перевел взгляд на шагавшего впереди Сальникова, затем снова обернулся к Ветрову. - Даже если и так, следы были громадными и до таяния снега - неужели не видишь!

Ветров пожал плечами.

- Может быть, - согласился он.

- След поднимается на следующую гряду, - крикнул им Сальников. - Возможно, с ее верха мы что-нибудь увидим. Вперед!

Ветров и Уткин неохотно последовали за ним, с трудом преодолевая подъем. Он не был ни слишком крутым, ни очень уж высоким, но дул сильный встречный ветер.

- Надо было захватить с собой переносной прожектор, - проворчал Ветров.

- Да, - согласился Уткин, - мне бы хотелось разглядеть эти следы более внимательно. Не думаю, что лед таял под сапогами, как ты утверждаешь.

- Попробуй определить на ощупь, - возразил Ветров, - внутри каждого отпечатка лед гладкий и скользкий.

Уткин остановился и потрогал отпечаток голой ладонью.

- Возможно, ты прав, - сдался он наконец, - но все равно, Игорь, они не могли расползтись от этого слишком сильно. Я уверен, что мы гонимся за каким-то великаном.

- Эй, вы оба, пошевеливайтесь, - крикнул Сальников, уже добравшийся до верха гряды. Это был громадный снежный нанос, а не естественная возвышенность, но в качестве наблюдательного пункта вполне подходил.

Сальников остановился, вглядываясь в темноту. Он промолчал, но ему, как и Ветрову, было жаль, что они не взяли с собой прожектор. Ночь была не такой уж непроглядной: облака и снег многократно отражали даже самый крохотный отблеск света, но в клубах вихрящегося снега и мраке ночи самой середины полярной зимы вдали совсем ничего не было видно.