Стивен Бакстер - Око времени

Он знал, что Кейси и его товарищи будут сопротивляться натиску монголов изо всех сил. Может быть, монголы нажили себе слишком много врагов в ином времени. Может быть, в мистическом смысле, теперь их настигло возмездие.

И еще – Николай должен был довести до конца свою игру. Но достаточно ли мощно его оружие? Сработает ли оно вообще? И все же он верил в свои технические познания.

Готовность и мощность оружия – это одно. Нужно было добраться до цели. Он следил за Чингисом. В отличие от Александра, Чингис наблюдал за ходом сражения из безопасного места в тылу и к концу дня всегда возвращался в свою юрту. Вполне нормальное поведение для человека, которому под шестьдесят.

Но мог ли Коля по прошествии трех суток верно оценивать время? Мог ли он быть уверен в том, что тяжелая поступь у него над головой – действительно шаги того самого человека, которого он хотел уничтожить? Только о том он и сожалел, что никогда этого не узнает.

Николай улыбнулся, вспомнил о жене и нажал на кнопку. У него не было ни глаз, ни ушей, но он почувствовал, как содрогнулась земля.

Абдыкадыр, спиной к спине с горсткой британцев и македонян, дрался с окружившими их монголами. Большинство монголов все еще сидели верхом на конях и орудовали мечами и саблями. Давно истратив все патроны, Абдыкадыр выбросил ставший бесполезным автомат и дрался то штыком, то ятаганом, то копьем, то пикой – что удавалось подобрать с земли посреди тел павших воинов, отделенных друг от друга пропастью шириной в тысячу лет.

Круг сужался. В какое-то мгновение Абдыкадыру показалось, что в нем словно бы стало больше жизни, что она сосредоточилась в этих мгновениях крови, шума, боли, напряжения всех сил. А все, что было прежде, казалось просто прологом. Однако накапливалась усталость, и эта мнимая живость начала отступать, ей на смену пришло странное ощущение нереальности происходящего. Он словно бы должен был вот-вот лишиться чувств. Во время тренировок его готовили к такому состоянию – оно именовалось «дремотной зоной». В этом состоянии человек не ощущает боли, становится нечувствителен к жаре и холоду, у него формируется новая разновидность сознания – нечто наподобие одурманенного автопилота. Но и в этом состоянии пребывать было не так-то легко.

Маленькая группа оборонявшихся еще держалась, в то время как остальных уже перебили – островок сопротивления в море крови, по которому, как хотели, плыли монголы. Абдыкадыр принимал удар за ударом, но понимал, что больше не продержится. Войско Александра Македонского проигрывало сражение, и он ничего не мог с этим поделать.

На фоне шума боя он услышал голос трубы и неровный ритм, отстукиваемый на боевом барабане. Эти звуки немного отвлекли его.

И тут на него с неба опустилась палица и выбила из его руки ятаган. Острая боль пронзила руку – у него был сломан палец. Безоружный, однорукий, он развернулся и оказался лицом к лицу с конным монголом, который вновь занес над ним палицу. Абдыкадыр метнулся в сторону, распрямил здоровую руку и рубанул ладонью по бедру монгола, целясь в нервный узел. Воин дернулся и завалился назад, его лошадь попятилась. Абдыкадыр встал на колени, нащупал в пропитанной кровью грязи рукоятку ятагана, поднялся, тяжело дыша, и поискал глазами нового противника.

Но их не было.

Монголы-кавалеристы разворачивали коней и мчались к своему далекому лагерю. Время от времени кто-то из них придерживал лошадь и подхватывал с земли пешего товарища. Абдыкадыр, задыхавшийся и сжимавший в руке ятаган, ничего не мог понять. Происходящее просто не умещалось у него в голове. Это было настолько же непонятно, как если бы волны прилива обратились вспять.

Он услышал жужжание совсем рядом с ухом – негромкий звук, какой могло бы издать насекомое. Он догадывался о том, что это такое, но мысли, обыскивающие закрома памяти, ворочались медленно. Звуковая пулька. Пуля. Он обернулся и посмотрел в ту сторону, откуда она прилетела.

Только у ворот Иштар монголы не отступали. Около пятидесяти конных воинов, сбившиеся плотной группой, штурмовали открытые ворота. Вот из этой группы кто-то из атакующих выстрелил в него.

Абдыкадыр выронил ятаган. Перед глазами у него все закружилось, и ему навстречу поплыла земля, пропитанная кровью.

Бисеза услышала крики и рев совсем рядом с госпиталем. Она бросилась к двери, чтобы посмотреть, что происходит. За ней поспешил Редди Киплинг, рубашка которого была по пояс забрызгана кровью.