Вячеслав Кумин - Прыжок Феникса

«Бедлам», – подумал Феникс. По крайней мере, ему повезло, и стакан заполнился на две трети.

Старк подошел к своим людям, которые уже столпились в кучку и ели.

– Привет, парни.

– Здорово, командир.

– Как устроились? – спросил Феникс, кивая на Генриха, у которого виднелся небольшой порез на щеке.

– Нормально, – хохотнули те, кому пришлось силой отстаивать свое достоинство и авторитет.

– Никого не убили?

– Нет…

Дальше разговор продолжался в том же духе.

«Флибустьеры» рассказали друг другу все, что узнали об этом месте у сокамерников. Кто ничего не узнал, жадно слушал о местных порядках, законах и всем прочем, что могло пригодиться.

– Мой сосед, когда я заикнулся о побеге, сказал, что ни единого случая еще не было. Оно и понятно: кто переходил за красную линию, сразу же лишался головы, – рассказывал лейтенант Боос. – Некоторые, кто не выдерживает, пытаются так покончить с жизнью… Разбегаются – и сразу за красную линию. Но только не всем это удается.

– Почему? – заинтересовался Старк.

– Оказывается, с момента пересечения линии до взрыва проходит около пяти секунд, и оператор может отменить программу на ликвидацию. И тогда дергающегося в судорогах зека охранники отпихивают обратно за желтую линию.

– Вот как…

– Да. Но тут все зависит от реакции оператора или его желания. На это суицидники и надеются, что оператор не успеет остановить программу ликвидации или не захочет.

– Надеюсь, никто не хочет выкинуть этот номер? – спросил капитан, оглядев своих солдат.

– Конечно нет, командир.

– Это хорошо. Нам нужно держаться до конца…

На следующий день, после завтрака, Феникса забрали два охранника. Открыв дверь, один из них выкрикнул:

– Заключенный одиннадцать двадцать на выход!

– Это он тебе, – подсказал сокамерник.

– И правда, – кивнул Старк, поглядев на свой номер «1120».

Вместе с ним вели еще одного «флибустьера», лейтенанта. Солдаты, видя, что их командиров уводят, прыгали на решетки, пытаясь достать конвоиров, но те близко к решеткам не подходили, ошпаривая протиснутые между прутьев руки электрошоковыми дубинками. Иногда попадали, и тогда мат стоял совсем уж семиэтажный.

Не желая сдаваться просто так и терять достоинство, Феникс резко дернул одного охранника на себя, врезав локтем в челюсть, и хотел поднырнуть под второго, но немного не рассчитал, и дубинка прошлась по плечу, дав такой разряд, что рука отнялась. Потом посыпался целый град электрических ударов обозленных охранников. Досталось и лейтенанту, который также огрел одного из своих сопровождающих. Так что как он оказался в кресле, Старк вообще не помнил.

Сам допрос Феникс помнил смутно. Лишь какие-то обрывки. Его посадили в кресло, что-то вкололи из пневматического шприца и все… сознание поплыло. Потом были какие-то вопросы и весьма и весьма подробные ответы. Поначалу Старк из злобы хотел сопротивляться, молчать, но против сыворотки не пойдешь. Он добился лишь того, что самописец показал его сопротивление, и долбануло током так, что в голове вообще поплыл туман.

Его с лейтенантом вернули в камеры только к обеду. Охранники притащили их под руки и бросили на пол. Следующие несколько часов Феникс не отходил от унитаза. Рвотные позывы скручивали желудок, а когда наконец отпустило, Феникс лежал без движения до самого ужина.

– Круто они за вас взялись, – посочувствовал Рудольф и, протянув поднос с ужином, что раздавали прямо в камерах, посоветовал: – Ты ешь, а то совсем загнешься.

Старк и сам понимал, что нужно есть, но максимум, что смог, так это выпить содержимое из кружки.

– Слушай, Рудольф, – протянул Феникс, – а отсюда точно никак не сбежать?

– Нет, парень. Я тут, можно сказать, старожил. Дольше меня сидит только Чокнутый из сто тридцать седьмой камеры, да, может, еще Профессор из шестьсот второй… и ни одной удачной попытки.

– А сколько их было?

– Три.

– И что за попытки? Я имею в виду, как пытались бежать?

– Довольно просто… а потому глупо, тут по-другому никак.

– Как?..

– Во время подхода транспорта, раз в полгода привозящего жратву, воду и кислород, поднимали бунт, иногда удавалось захватить пару охранников, но дальше дело не шло. Всех валило на землю током. Кого-то забивало насмерть, только обугленные корочки оставались.

– Идиотизм… ошейники надо сначала снять.

– Надо-то оно, конечно, надо, но вот никак не снять. Порвешь, и через пять секунд взрыв, сносящий тебе бестолковую черепушку, и даже оператор уже ничем не поможет.