Array Журнал «Если» - «Если», 2010 № 09

В общем, я отбросила свой дедуктивный метод, который только всё портил.

Так, а сколько у нас воздуха? Ну, у меня в скафандре еще на семь часов осталось плюс вдвое больше (полный то есть) в скафандре у Склифа — ему-то воздух не особенно нужен… Ну, и едой-водой они, понятно, заправлены… Хорошие скафандры, в общем. Да в смердолетике нашем изувеченном, как я уже говорила, двадцать пять часов можно дышать не через раз. Грубая арифметика дает, что на все про все у спасателей есть сорок шесть часов. Потом… Сейчас лучше не думать о столь отдаленном будущем. Больше воздуха сэкономится.

Было со мной здесь, в конце концов, и мое личное мобильное средство связи (мобильчик). Но оно, понятно, сдохло: с провайдерами тут, знаете ли, у черных дыр, проблемы.

Эх, хорошо, что я вышла "на прогулку"! За вымпелом. В смердолетике том я бы точно умом тронулась. Мне сейчас не столько вымпел этот, будь он неладен, нужен, сколько "выгул".

Ну, вот мы, кажись, и пришли…

С последнего на нашем пути холма открылся наконец вид, кхм, на вымпел. Это только с расстояния миллиарда с гаком километров оно выглядело блесткой — пусть и при нехилом увеличении бортовых телескопов. Я-то думала: ну, мало ли — хорошо отбивает свет звезд…

А так — смотреть не на что. В карман, может, влезет… Ну, или, на худой конец, в ящик какой… Ага, щас! Нет, свет-то звезд оно отбивает не просто хорошо, оно его еще и усиливает!.. Как потом выяснилось… Но! Дело было как раз совсем не в этом.

Гид ведь, корабельный экскурсовод, скотина ленивая, так и не сказал, какие, собственно, размеры у этого вымпелка. И форма. Определенные зондом. Тем самым, который потом в черную дыру "ссыпался". Впрочем, может, тот их и определить толком не успел — халтура был, а не зонд?.. Но ведь факт, что это — вымпел исчезнувшей бородавочной расы, он определил!

Тьфу! — опять меня в дедукцию какую-то сносит. Да какая, на фиг, разница!

Короче, в "дальнем свете" фар наших скафандров на каменистой равнине открылось нечто, что никак не влезет в наш смердолетик. Скорее, смердолетик с головой спрячется в этом. Под чем, казалось, и равнина прогнулась.

— Та-ак, — прокомментировала я, рассматривая вымпел в бинокль скафандра, — это, значит, походу, — модель Вселенной. Когда ей была где-то треть ее теперешнего возраста. Видишь, расстояние между галактиками и их скоплениями. Как думаешь?

— Да, пожалуй, — ответил Склиф озабоченно. Его особенно смущало множество трещин и трещинок, окружающих артефакт. — Подходить будем?

Ну вот ведь зануда! Нет, обратно пойдем.

— Будем, будем, — сказала я с ехидцей. — Маршрут проложим. Аккуратненько, меж трещинками… Авось никого и не перезагрузит.

Я так думаю, по-настоящему страшно мне будет много после. Дома. Когда от мамы влетит. Я по-прежнему не сомневалась, что меня вытащат…

— Летят, значит, две черные дыры, — вдруг сказал Склиф. — И одна другой говорит: "Спорим, я чернее". А та ей: "С блондинками не спорю".

А ведь мы почти прошли. Нет, мы, конечно, могли бы и перелететь эти все трещины. Полравнины. Но сколько бы горючки ушло!.. И не факт, что это спасло бы. Все равно мог бы нарваться. Склиф наступил-таки на какую-то последнюю, тоненькую, коварно изогнувшуюся под ногами "перегружалку". Но не отключился и не перегрузился — успел блок поставить. Однако мозги ему электрический разряд все равно слегка прочистил.

— Отставить плоские анекдоты! — скомандовала я.

— Ой, извиняюсь, — смутился робот. — Центр развлечений открылся.

Ну, и как теперь мне их, ловушки эти, прикажете называть — "анекдотницами", что ли?

— Слушай, Касс, а почему бы нам эти ловушки не замыкать камешками, кидая их вперед, а не мной?

— О, точно! — дошло до меня. — И чего ж ты раньше не озвучил сию гениальную мысль, дубина железная?!

— Я думал, ты знаешь.

— Ну, запиши и этот анекдот в свой Центр развлечений. Потом посмеемся.

Однако шутки в сторону. Собственно, мы уже стояли у вымпела. Задрав кверху головы.

Это даже не нужно было освещать фонарями наших скафандров. Ювелирно сработанные жемчужинки галактик и их скопления призрачно светились сами, отражая, преломляя и "дорабатывая" свет настоящих звезд. Между собой они были соединены тончайшими, едва заметными нитями из того же материала. Сверхпрочного — не то слово: эти соединения не то что порвать, разрезать, даже чуть погнуть невозможно было. Склиф пробовал. По его определению, материал оказался специфическим видом кваркового алмаза со свойствами оптических трубок.