Игорь Минаков - Операция «Вирус»

— Мой путь — уничтожение Центра? — я невольно впал в такой же лапидарный стиль.

— И это тоже. Излучатели не должны быть здесь. Это чужое.

Черт побери, он же читает мои мысли… Раньше за ним такого не наблюдалось. Или просто не подавал виду? Редкость редчайшая, один шанс на триллион триллионов, полезная мутация. Ох, и хреново мне сделалось в тот миг…

А Колдун произнес, вернее, продекламировал:

Змеиный взгляд вдруг поймал меня, зажал, словно в тиски, земля и небо опрокинулись, поменялись местами, а затем краем угасающего сознания я увидел картинку: громада танка, темное ночное небо и на фоне этого неба — серебристый, утыканный иглами шар, а на земле, у гусениц, — два распростертых силуэта с неестественно вывернутыми шеями…

— Максим! Максим, вы слышите меня? — голос будто с другого края галактики.

Колдуна и след простыл. Меня тормошил за плечо встревоженный Скворцов. Интересно, сколько времени я тут валяюсь, подумал я, и понял, что вовсе не это мне сейчас интересно.

Весь обратный путь я отмалчивался, пресекая поползновения Феди выяснить, что же все-таки произошло у нас с легендарным Колдуном. Которого, к слову сказать, Федя никогда в глаза не видел. Впрочем, я и сам хотел бы знать — что. Визит к Колдуну закончился, очевидно, полным и окончательным фиаско. Остается с позором вернуться на Землю. Впрочем… кое-что есть. Из загадки Колдуна можно попробовать что-нибудь дельное выжать. Если, конечно, он не просто издевался. Что на него не похоже. Зачем-то же он пожелал встречи…

Напоследок меня удивил еще и Федя Скворцов. Когда в мутных рассветных сумерках наш вездеход выкатился наконец из леса перед мостом через Змею, Федя, смущенно отводя глаза и отирая с лица на сей раз несуществующий пот, произнес:

— Максим… тут такая просьба… вы ведь скоро на Землю, так? Не трудно будет вам передать вот эту кристаллозапись доктору Айзеку Бромбергу?

Через сутки я уже снова был на Земле и, не заходя домой, сразу отправился на службу. Мрачен, аки врубелевский демон, влачился я по служебным коридорам родного ведомства. Настроение у меня было препаршивым. Докладывать Экселенцу по сути нечего. Ведь главного — тайны гибели Тристана — я так и не узнал. Да, наломал наш «подкидыш» дров. Бросил тело погибшего товарища. Взял в заложницы женщину. Закрываясь ею, как щитом, пробрался на рейсовый «призрак». И так далее. Но это лишь факты без мотивов. Без подлинных мотивов, которые двигали Абалкиным. Не излагать же шефу доморощенную гипотезу о первобытном племени. Ясно даже и ежу, что Экселенц меня высмеет. И отправит в устье Тары, где вечный аврал. Как ни крути, а единственным человеком, способным сочувственно отнестись к моим догадкам, оказывался все тот же Айзек Бромберг. Но теперь я в гости к нему не пойду, некогда мне теперь по гостям расхаживать. Вызову-ка я его к себе. Официально. По делу Абалкина. Как свидетеля. Прямо сейчас. Заодно передам ему посылку.

Я завернул в дежурку и оформил вызов. Торжественно-сосредоточенная стажерка (Аня? Таня? — никак не упомню) моментально зарегистрировала его и уже собиралась передать на личный код старика Айзека, как вдруг, порхнув пальчиками по клавиатуре, объявила:

— Доктор Бромберг уже вызван на сегодня!

— Если не секрет, кем? — поинтересовался я.

— Для вас не секрет, — откликнулась стажерка. — Суперпрезидентом. И в данную минуту находится у него.

М-да-а… То есть не то чтобы такой вызов совсем уж невероятен. Суперпрезидент, конечно, по мере надобности консультируется со специалистами, но железный старец Бромберг, мягко говоря, никогда не пользовался в нашем ведомстве доверием. Значит, теперь пользуется. Ай-ай-ай… Что-то произошло, пока я мотался по Саракшу. Что-то глобальное. И прямо относящееся к моей скромной персоне. Что ж, проверим.

— Будьте добры, передайте доктору Бромбергу, чтобы потом он заглянул ко мне! — попросил я девушку и убрался восвояси.

Чувствуя себя не в своей тарелке, вошел я в наш с Сандро кабинет. Пусто. Ну вот и хорошо, что пусто. Я погрузился в кресло, включил рабочий терминал, открыл окно регистратора. Сообщений — масса. Большая часть их дублировалась на терминал Клавдия и давно утратила актуальность. Было сообщение и от Экселенца. Шеф велел предстать пред его зеленыя очи ровно в восемнадцать ноль-ноль. У меня оставалось около трех часов. Ладно, познакомимся пока с содержимым таинственного послания преданного ученика любимому учителю. Нажатием большого пальца я утопил кристаллокопию, врученную мне Скворцовым, в гнезде распознавателя, не подозревая, что с этого простого жеста начинается новая страница моей судьбы. Да и не только моей.