Ларри Нивен - Флот миров

«Большой риск» следовал своим переменчивым курсом уже десятки лет. Возможно, Диего сократил этим путешествие на несколько месяцев. Весьма неплохо. Изучая различные варианты и прикидывая альтернативные курсы, он был постоянно занят. Ведь что еще, по мнению мудрецов, создавших этот корабль, делать штурману на протяжении долгих десятилетий?

Им никогда и в голову бы не пришло, куда может привести чрезмерное рвение проложить оптимальный курс.

– И кому мы обязаны такой честью? - спросила капитан Нгуен.

Если исходить из текущего расписания, то в норме Диего должен был спать. И именно по этой причине не мог бы ничего выпалить в ответ. «Не спеши», - уговаривал он себя.

– Все прояснится, - произнес он нараспев, отчаянно лукавя.

На корабле летело более десяти тысяч человек. В основном это были эмбрионы, делившие холодильные камеры с сорока тремя погруженными в анабиоз взрослыми пассажирами. Экипаж состоял всего из четырех человек, работавших по очереди в три дневные смены. Сейчас все они собрались в маленькой комнате отдыха.

Он появился там первым, чтобы создать обстановку, исключающую возникновение клаустрофобии. На цифровых обоях на стенах - волнующийся зеленеющий лес, уходящие к горизонту предгорья Анд времен его юности. Пушистые облака, стремительно и плавно бегущие в сверкавшей над головой яркой синеве неба… Он не видел смысла использовать пещерные парки, которые вполне подошли бы, по мнению его товарищей по службе, выросших в Зоне пояса астероидов. Вокруг негромко жужжали насекомые и шелестели листья. Большая часть одной стены изображала поразительно красивое горное озеро, по которому курсировал корабль водоизмещением в пару тонн. Его двухсотсильный мотор тарахтел на всю округу.

Увы, ничто не могло скрыть всепроникающий запах бесконечно рециркулируемого воздуха, как не могли внешне грубо обтесанные доски из стола, стоявшего в комнате отдыха, скрыть его осязаемую гладкость. Он до предела вывернул ручки управления, настраивая щебет и воркованье, а его товарищи по экипажу тем временем извлекали из синтезатора кофе и легкие закуски.

Барбара Нгуен уселась первой. Высокая, нескладная - типичная представительница Зоны, с почти полностью выбритой головой, за исключением обычного для зонников гребня густых черных волос, придающего сходство с попугаем. Она была капитаном и самой осмотрительной среди них; что здесь причина, а что следствие, для Диего всегда оставалось загадкой. На протяжении их до сих пор не отмеченного событиями вояжа она предпочитала следовать коллегиальным решениям. При отсутствии происшествий согласованный взгляд на вещи становился привычкой.

Саид Маллаум, их бортинженер, тоже был высоким - но слишком коренастым для зонника. Каждый справлялся со скукой и утомлением на собственный манер. Перемены в поведении Саида, начавшиеся несколько недель назад, визуально проявлялись в увядании его гребня и соответствующем изменении окраса комбинезона. Сегодня его цвет был зеленовато-желтым, переходившим в глубокий желтый.

Джейми Макмиллан, корабельный доктор и вот уже пятьдесят лет его жена, скользнула на свободный стул. Она была сложена по меркам Земли и ростом почти в шесть футов, но во всем остальном демонстрировала старую пословицу по поводу влечения противоположностей. Она была гибкой и стройной, тогда как он - пузатый; она - блондинка со светлой кожей, тогда как у него волосы были черные, а кожа смуглая. Разумеется, это были оттенки, обретенные на борту корабля. Свойственная жителю равнин раскраска тела и подбор рисунков для кожи остались далеко на Земле.

Джейми осторожно сунула руку под столешницу, чтобы ободряюще похлопать мужа по колену, хотя и она не могла представить себе, насколько тот близок к открытию. Для начала он заметил, что она окрасила свой комбинезон в цвета шотландки клана Макмилланов: еще одно молчаливое доказательство поддержки и доверия. Неужели у него был такой беспокойный вид?

Барбара откашлялась.

– А теперь выкладывай, Диего. Зачем ты нас собрал?

О, как хотели вырваться на свободу все те цифры и выкладки, все те триллионы специфических данных, что томились в его рабочем журнале! Но сейчас для этого было не время.

– Взгляните. - Прямо над «призраком» стола для пикника он спроецировал навигационную голограмму. Посреди разбросанных розовых, оранжево-белых и желтовато-белых пятен, отображавших ближайшие звезды, мерцал ярко-синий «сапфир»: он обозначал местоположение их корабля. Когда друзья Диего понимающе кивнули, он, используя слабые серые тона, наложил на общую картину тонкую трехмерную структуру. Хорошо ли она видна им?