Фрэнк Херберт: Семенной фонд

Он снял повязку, и желтые волосы упали назад, на плечи.

Вскоре совсем стемнеет.

Краудар видел, что его повязка испачкалась. Придется снова тщательно ее стирать. "Как странно, - мелькнула вдруг мысль, что эта сотканная на Матери-Земле вещь закончит свое существование в "этом месте".

Как и он сам, и остальные колонисты.

Он несколько секунд пристально разглядывал повязку, а потом осторожно засунул ее в карман.

Вокруг все его рыбаки проделывали точно такой же обычный ритуал: коричневые сумки, сплетенные из грубых корней местных растений, бросались на пол сарая. Некоторые рыбаки стояли, облокотившись о косяки, другие же лежали, развалившись на песке.

Краудар перевел взгляд вверх. От костров, горевших на мысу, спиралью в темнеющее небо поднимался дым. Краудар внезапно почувствовал голод. Он вспомнил о Хониде, которая с двумя сыновьями-близнецами сидит там, наверху у очага, рядом с каркасом, оставшимся от металлического дома-корабля. Близнецам на следующей неделе исполнится два года.

Он стал думать о Хониде. Она выбрала его. Хотя могла выйти замуж за любого из ученых или техников. Однако Хонида спустилась вниз, в клан рабочих, и выбрала того, кого все называли "Старой Уродиной". Но я совсем не старый, напомнил себе Краудар. Однако он знал происхождение своего прозвища. "Это место" наложило на него свой отпечаток, видимый отчетливее, чем у всех остальных.

Краудар не питал иллюзий относительно того, почему его отправили в эту эмиграцию - у него была неплохо развитая мускулатура и минимум школьного образования. Корабль нуждался в рабочей силе. Проектировщики на Матери-Земле, задумавшие это путешествие, понимали, что для успеха предприятия понадобятся максимум физических сил и минимум мыслительных способностей. Таких, как он, краударов, было здесь не очень много, но они все знали друг друга и понимали, ради чего их направили сюда.

Кое-кто из руководителей экспедиции даже пытался запретить Хониде выйти за него замуж, и Краудар знал этот факт, но он мало его трогал. Его даже не взволновало голосование у генетиков. Они обсуждали со всех сторон его уродства с их точки зрения, после чего решили, что выбор Хониды может быть одобрен, хотя обосновывали они это скорее философскими, чем физическими аспектами.

Краудар знал, что красотой его Создатель не наградил.

Знал он и то, что голод - хороший признак. Ему не терпелось увидеть свою семью, и он уже порывался вскочить и отправиться к ним. Особенно ему хотелось увидеть близнецов, одного с желтыми, как у него, волосами, а другого - с темными, как у Хониды. Остальные женщины, которым посчастливилось обзавестись детьми, смотрели на его близнецов свысока, считая их чахлыми и больными, Краудар знал это. Эти женщины были просто помешаны на диете и бегали обследоваться чуть ли не каждый день. Но поскольку сама Хонида не выказывала никаких признаков недомогания или беспокойства, то и Краудар оставался спокоен за нее. В конце концов, Хонида работала техником в гидропонических садах.

Босые ноги Краудара почти бесшумно скользили по песку. И снова он посмотрел на обрыв. Там, у самого края, росли неподалеку друг от друга местные деревья. Их толстые стволы прижимались к земле, причудливо выворачиваясь, и опирались на шишковатые желто-зеленые листья, которые в жаркий полдень выделяли ядовитый молочный сок. С верхушек деревьев молча взирали несколько уцелевших соколов, привезенных с Земли.

Странно, но эти птицы наполнили Краудара уверенностью в принятом им решении. Интересно, что их привлекает сюда? На этот вопрос большинство изнуренных колонистов не могли ответить. Однажды наблюдать за соколами были отправлены исследовательские коптеры: птицы летели над морем, отдыхали на попадавшихся на пути пустынных островах и возвратились к рассвету. Командование колонии не пожелало рисковать своими драгоценными лодками, чтобы провести поиски, посему поведение соколов так и осталось тайной за семью печатями.

И это было вдвойне загадочно: остальные птицы либо не прижились, либо улетели куда-то в другие края. Голуби, перепела, хищные и певчие птицы все они исчезли. А завезенные домашние куры вымерли, их яйца оказались неоплодотворенными. Краудар видел в этом еще одно предупреждение, посланное им, чуждой жизни с Матери-Земли "этим местом".

Выжило несколько хилых коров, и несколько бычков здесь родилось. Но с каким же трудом передвигались они на тонких слабых ногах по слишком уж невысокой на вид траве пастбища! Больно было даже смотреть в их глаза. Несколько свиней все-таки уцелело, такие же хилые и болезненные, как коровы, а все дикие животные либо исчезли, либо вымерли.