Альфред Хичкок: Истории, от которых не заснешь ночью

- Я не вижу в самом деле, какое средство вы могли бы найти, господин Фарнсворт, - возразил Хэндерсон чрезвычайно холодным тоном. - Если бы не надо было упоминать ваш банк, у нас не было бы никакого резона это делать. Но когда мы арестуем убийцу, нам будет необходимо совершенно четко установить, что у Манетти были эти деньги... И тогда название банка нужно будет обязательно сообщить. До свидания, господа!

"Вот так-то! - подумал г-н Пайпер с ликованием. - Сыщики будут теперь атаковать вопросами всех, кто ходил к Манетти, до тех пор, пока им не надоест и пока они не сочтут, что дело не такое уж и значительное, чтобы отдавать ему столько времени и денег".

Когда он повернулся к своему начальнику, то заметил, что тот смотрел на него чрезвычайно недовольно.

- Плохо это, Пайпер, - сказал он. - Очень плохо для нашей репутации, что мы открыли счет такому типу.

Но уж это-то было последней заботой г-на Пайпера.

- Но это был прекрасный счет, господин Фарнсворт.

- Нет, Пайпер, нет: доказательства! А если этот детектив пойдет и расскажет, что я пытался его подкупить?

- Да ну что вы, ничего он не сделает.

А в глубине души Пайперу было забавно видеть, как г-н Фарнсворт был потрясен значительно сильнее из-за такого рода пустяков, чем он, Пайпер, совершивший убийство.

- А может быть, им вообще никогда не удастся найти виновного? В этом случае если мы сами об этом не расскажем, то никто об этом деле не узнает.

- Ну не будьте глупцом, Пайпер! Вы прекрасно знаете, что я вынужден сообщить об этом в правление банков. И я должен буду попытаться объяснить им, почему мы согласились открыть счет этому типу. И уж это никак не будет способствовать моему продвижению!

- О! Господин Фарнсворт, я уверен, что вы делаете из мухи слона.

Г-н Фарнсворт буквально испепелил его взглядом:

- Ах так, вы так думаете? Вы что, думаете, что своих вице-президентов они выбирают из числа директоров банков, клиентов которых убивают? И что еще больше усугубит положение, так это то, что в наших реестрах он значится, как негоциант, торговец фруктами и овощами.

Г-н Пайпер решил, что пришло время с этим покончить и перейти к привычной рутине.

- Но он им действительно был... в часы досуга. Ну и в правлении они поймут, что вы не можете устроить за ним слежку, чтобы знать...

- Да ничего они не поймут! - отрезал г-н Фарнсворт. - Они захотят в этом увидеть, что я не знаю, с кем я имею дело.

Глаза директора сузились.

- Вы сказали, что он всегда подходил к вашему окошечку. И вы хотите заставить меня поверить в то, что он никогда не интриговал вас чем-нибудь. Неужели вам уже не показалось странным, что он вас все время просил выдавать ему пятидесятидолларовые купюры, да еще и потертые?

Пайпер задумался. Директор мог вообще-то посмотреть счет и заметить ту регулярность, с которой Манетти делал вклады и снимал деньги со счета. В том состоянии, в котором он находился, он немедленно придет к заключению, что надо было быть поистине глупцом, чтобы не увидеть в этом ничего аномального и не счесть необходимым сообщить об этом высшему начальству. А он, работая больше тридцати лет, считался самым скрупулезным и самым проницательным работником. И он все время это доказывал в отношении того, что касалось интересов банка.

- Пайпер, я же вам задал вопрос. Я хочу услышать ваш ответ.

Пайпер сделал слегка обиженный вид:

- Возможно, я и заметил некоторые вещи, господин Фарнсворт. Манетти иногда бросал какие-то слова, которые у меня вызывали некоторые подозрения. Но это был хороший счет, который не переставая возрастал. Значит, это была хорошая опора для нашего банковского агентства, еще один "плюс" вам, господин Фарнсворт... Вам, который, разумеется, был бы вынужден закрыть этот счет, если бы я с вами поделился своими подозрениями. А может быть, то, что я их хранил в себе, я был неправ. Но делал это из лучших побуждений.

Это заявление абсолютно не впечатляло Фарнсворта, который возразил:

- А вы знаете, чем вымощена дорога в ад? Господин Пайпер начинал от этого всего уставать. Этот хлыщ ничего не сможет ему сделать, и пора бы ему об этом напомнить.

- Я считаю, господин Фарнсворт, что вы перешли все границы приличия и своего авторитета. Я проработал в "Нью Амстердам компании более тридцати лет, и вы сами только что сказали, что я никогда еще не получал ни одного порицания. Если я заслуживаю в данном случае таковое, я готов его принять, но только от тех, кто знает меня дольше, чем вы.

"Да подавись ты"... - подумал г-н Пайпер про себя.