Гарм Видар: Потерянный рай

Лишь оказавшись в крохотной, но по-своему уютной двухкомнатной квартирке Клифски и грузно осев в старое продавленное кресло, Брайан наконец почувствовал, как начинает потихоньку входить в норму.

Клифски шумно суетился на кухне. Брайан встал, прошёлся пружинистым шагом по комнате. Из кухни вынырнул Клифски, с подносом в руках похожий на дрессированного суслика.

Кошмар отступил. Брайан вновь сел и умиротворённо расслабился.

— Извини, у меня ничего такого… — пробормотал Клифски, пристраивая поднос на журнальном столике.

— У тебя выпить что-нибудь найдётся?

— Не знаю… может быть… — Клифски опять метнулся в кухню, что-то там уронил и показался в дверях уже с бутылкой в руках, на три четверти полной какой-то коричневой жидкостью.

— Вот — только это, — робко прошептал Клифски, беспомощно протягивая принесённую бутылку.

«Ну, что он такой… затравленный, — раздражённо подумал Брайан, — вечно чего-то боится. Дрожит как лист. Вон и на дверь, ведущую во вторую комнату, косится, словно он там любовницу прячет… Ха! Клифски и любовница… Боже!!! Да ведь он, похоже, тоже… Вот и синяк под глазом, и руки исцарапаны…»

— Сойдёт, — ухмыльнувшись, буркнул Брайан, отхлёбывая прямо из бутылки. Жидкость, на удивление, была на высоте. — И давно ЭТО у тебя? — Брайан посмотрел на Клифски сквозь зелёное бутылочное стекло. Изображение было деформированным, физиономия Клифски раздалась вширь и исказилась. Зелёный оттенок завершал картину, делая Клифски похожим на упыря, упорно сидящего на вегетарианской диете.

— Ты имеешь ввиду коньяк? — сдавленно пролепетал Клифски, вновь косясь на дверь в соседнюю комнату. — Остался с прошлого…

— Я имею ввиду ЭТО, — спокойно произнёс Брайан, прикладываясь к бутылке.

Клифски весь как-то съёжился, хотя и раньше не выглядел особо вальяжным.

— Можно я тоже, — едва слышно пробормотал он, протягивая подрагивающую руку к бутылке.

— Да ты садись, — хмыкнул Брайан, возвращая ему заметно опустевшую посудину.

Клифски вцепившись в бутылку двумя руками, словно это был спасательный круг, бессильно плюхнулся в кресло напротив Брайана, судорожно припал к горлышку и закашлялся.

Его блеклые голубенькие глазки подёрнулись влажной пеленой.

— Я не знаю, когда ЭТО началось, — сдавленно просипел Клифски, глядя на бутылку дикими глазами. — Первый раз меня основательно прихватило неделю назад. Вчера, второй раз… Я уже был у дверей своей квартиры… Боже, как стыдно! Рядом живёт молодая семья… Муж сказал, что в следующий раз он плюнет на всё и меня пришибёт!!!

— Да не скули ты так, — брезгливо поморщился Брайан. — Может, это будет только к лучшему.

— Да, тебе легко говорить, — Клифски обнял бутылку и стал раскачивать её, как младенца. — Тебе всегда было плевать на общественное мнение…

— Когда все вокруг голые — бессмысленно стыдиться собственной задницы, — фыркнул Брайан, отбирая у Клифски бутылку и одним духом приканчивая остаток коньяка. — Скорее наоборот…

— Это ты своей можешь гордиться, — вдруг почти нормальным голосом мрачно объявил Клифски, — а у меня — самая что ни на есть ординарная!

— Я имел в виду, — миролюбиво уточнил Брайан, прислушиваясь, как коньяк тёплыми сильными волнами смывает ё души всё дерьмо последних часов, — что в обществе голых людей скорее одетая задница вызывает законное раздражение.

— Как ты можешь философствовать, — визгливо вскрикнул Клифски, — когда сам…

— По уши в дерьме? — благодушно подхватил Брайан.

— Да! — сказал, как плюнул, Клифски, но тут же сжался, словно сам испугался звука собственного голоса, и тоскливо залепетал: — Ты не обижайся… Я думаю, это временное явление…

— Ну вот, — вздохнул Брайан вставая, — в кои веки собрался с духом и сказал то, что думал, но тут же всё испортил… Профессия, что ли, наложила на тебя неизгладимый отпечаток?

— А ты думаешь, легко быть редактором такого солидного журнала, как наш?! — вяло огрызнулся Клифски, затравленно стараясь не смотреть в глаза Брайану.

— Могу себе представить, — саркастично хмыкнул Брайан. — Это надо уметь одновременно угождать: непосредственному начальству — самому господину Главному Редактору; потом издателю, который, собственно, и оплачивает всю эту мышиную возню. Кроме этого, соответствовать непритязательным вкусам дорогого массового читателя; не забыв вдобавок потрафить своим собственным… Воистину подвиг, достойный Геракла. — Брайан насмешливо окинул взглядом щуплую фигурку Клифски. — Борец наш неистовый… с авгиевыми течениями современной литературы!