Гарм Видар: ВР

— Ричи, вы знаете, что такое одиночество? — Грегор печально улыбнулся и взял девушку за руку, пытаясь хоть так сгладить бестактность своего вопроса. — Нет, конечно, такая девушка как вы даже представить себе не может гнетущую тишину, нарушаемую лишь тяжёлой поступью, безжалостно марширующих в бессонной ночи часов…

— Ошибаетесь, — немного отрешённо покачала головой Ричи. — Я знаю даже ещё более страшные виды одиночества.

— Какие же это?

— Ну, например, одиночество в толпе. Или одиночество вдвоём. Это куда страшней.

— Возможно вы правы. Хотя мне кажется…

— Мой маленький глупенький Грегор, вас любили когда-нибудь?

— Не знаю.

— А вы?

— Не знаю…

Уже стоя около своего жилого отсека, Грегор тихо сказал:

— У меня никогда не было такого вечера…

Ричи мягко улыбнулась в ответ:

— Ты хочешь, чтобы я ушла?

— Нет!

— Значит ты ждёшь, чтобы я сама стала напрашиваться в гости…

— Нет! То есть, прости! У меня голова идёт кругом…

— Бедный глупый маленький Грегор.

— Скажи: мой.

— Мой глупый Грегор…

Последующие трое суток слились для Грегора в единый сладостный кошмар. Он тратил время и деньги, делал то, что хотел. А главное: любил и был любимым.

Почему кошмар? Потому, наверное, что действительность не могла, да и не была никогда, столь мучительно обречённой. Грегор хорошо понимал, что долго так продолжаться не может.

И вот на третий день Ричи, припухшими от бесконечных поцелуев губами, печально шепнула:

— Мне пора…

— Нет!!! — Грегор напрягся, словно три бессонные ночи разом обрушились на него огромными бетонными плитами. А может, он вдруг ощутил все те дни и ночи, которые ему ещё предстоят но без неё.

— Да, — мягко сказана Ричию

— Но, — пробормотал Грегор и невольно, словно тонуший, схватил Ричи за плечи.

В глазах у неё стояли слёзы, которые так сверкали…

Грегор, сам словно в тумане, качнулся вперёд. Слёзы в глазах Ричи вспыхнули ярче. В них словно затаились отблески звёзд или букв неоновой рекламы.

Грегор невольно внимательней вгляделся, и отблески сложились в какую-то надпись.

Какое-то время у Грегора ушло на то, чтобы вникнуть в её смысл:

GAME OVER!

Грегор отшатнулся и…

…медленно, очень медленно Грегор покинул Виртуальную Реальность.

Монотонный голос из встроенного в дверь динамика абсолютно без всякого выражения бубнил:

— Оплаченный срок вашего проживания в отсеке — трое суток — истёк. Мы вынуждены были отключить компьютер и обесточить помещение. Просьба либо оплатить дальнейшее пребывание, либо покинуть территорию отсека. В противном случае мы будем вынуждены выслать к вам группу санитарно-социального контроля и произвести насильственную дезинфекцию.

Грегор суетливо извлёк из CD-Rom драгоценный лазерный диск и торопливо, но аккуратно упаковав, спрятал за пазуху.

Оглянувшись в последний раз, Грегор заметил тусклое треснутое зеркало, из которого на него глядело отражение осунувшегося с трёхдневной щетиной лица сорокапятилетнего мужчины.

Грегор сгорбился, поднял воротник плаща, и, стараясь больше не глядеть в зеркало, поплёлся к выходу.

Улица встретила его душным безрадостным вечером.

А впереди была ещё ночь.

Киев, 1995