Олег Хлякин - Девушка с голубыми глазами

крючковатый нос, морщины, поджатые губы. Он прошелся вдоль строя, забраковал одну из девчонок и выставил ее из шеренги. Посмотрел на старика Улуса, ответственного за жертвы. Улус посмотрел на жреца и объявил девчонке: "Уходи, ты свободна". Та продолжала стоять как вкопанная с ничего не выражающим лицом. Глаза у нее были тусклыми. Улус обернулся и сделал знак Борину, одному из воинов моего десятка. Тот увел девчонку. Осталось одиннадцать человек. Улус и жрецы пошли во дворец. Пробыли они там довольно долго.

Я опешил, увидев, что они возвращаются и ведут впереди себя Мари! У меня сердце оборвалось. Руки с силой сжали древко копья. Мари заняла место в ряду жертв. Мне было дурно. Судя по выражениям лиц моих сослуживцев, такого не ожидал никто.

Оставалось лишь дивиться власти Дамии здесь, в Ботсване. Янос отдал свою родственницу без сопротивления, по приказу этого лысого!

Рассудком я понимал его, но сердце мое было в отчаянии. Я обещал себе освободить Мари, не считаясь с заданием и моими обязательствами перед кем бы то ни было. Передо мной стояла моя любимая, моя возлюбленная, моя единственная, и я не мог ничем ей помочь. Убить этого людоеда? Его место занял бы другой, и число жертв было бы удвоено. О, Мари, Мари! Откуда на этой богом забытой планете девушка с таким именем? Почему я не встретил тебя раньше, в другом мире и другим человеком? Она была гордой и стояла выпрямившись, гордо подняв голову. Я понимал ее. Умереть молодой под ножом мясника. На нее было больно смотреть, и я опустил глаза. Мне было стыдно и горько, и обидно. Я всегда был трусом и мирным человеком, но тут меня задело.

Жертвы были отобраны. Подошли солдаты-дамийцы и окружили их плотным кольцом. Второе плотное кольцо образовали мы, солдаты Яноса. Печальная процессия двинулась под крики и плач родственников, которых мы отталкивали древками копий. Пленники были отконвоированы в капище. Там к двадцати солдатам присоединилось еще столько же. Дамийцы должны были переночевать в храме, а утром выступить в путь.

Меня сменили, и я побежал в город. Останавливая всех встречных и поперечных, я тряс их и спрашивал, где Князь. После долгих блужданий по дворцу я очутился наконец возле нужной двери и постучал.

- Кто там? Пошел к черту.

- Разрешите войти , - прокричал я и вошел.

- Куда прешь? - Князь сидел в одиночестве за столом, на котором красовался жбан с крепким пивом. Янос уже успел нагрузиться и смотрел на меня осоловело. - Ну? - сказал он и икнул. Я поклонился и начал:

- О, Великий князь, дозвольте смиренному служителю вашему идти вместе со свидетелями в Дамию.

- Чего? Ты? - на лице его появилась гримаса брезгливости, - А, иди, разрешаю. Пшел вон, - он махнул рукой в нужном направлении. Я низко поклонился владыке и вышел. Позднее, на досуге, я раздумывал над этим жестом. "Убирайся прочь, шпион проклятый, видеть тебя не хочу", - так я перевел его внутренний монолог.

Не мытьем, так катаньем князево "добро" я получил, разыскал Улуса и объявил ему, что князь разрешил мне войти в его охрану. Тот смерил меня взглядом с головы до пят и бросил:

- Ладно. Ночевать будешь у капища, - и отвернулся.

Ночь я провел у костра, на пороге сарая, в котором жили обычно мальчики при храме и куда разместили жрецов с жертвами. Мои сборы были недолгими. Доспехи были на мне, в котомке лежали вещи и сверток с разведоборудованием. Я попрощался с товарищами и пошел к месту ночлега.

Отряд выступал на рассвете.

Я плохо помню две следующие недели. Я куда-то шел со всеми, что-то жевал, что-то говорил, что-то делал. Улус был старым свидетелем, видавшим виды.

Он официально приказал мне не приближаться к жертвам. Наверное, вид у меня был соответствующий, потому что он добавил одобряюще:

- Осма, ты воин и веди себя как воин. Женщина не должна занимать в сердце мужчины слишком много места. Смотри мне, не опозорь имя вождя, которому служишь.

Я мог лишь отупело смотреть на него и молчать.

Улус не удовольствовался душеспасительными речами. Двое моих сотоварищей, Азбек и Арсан, мягко и ненавязчиво доглядывали за мной всю дорогу. Они не могли помешать мне смотреть на нее, мою милую Мари. В голове моей кружились мысли, идеи. Я отбрасывал их одну за другой как глупые и бессмысленные. Шансов спасти Мари и уцелеть не было. Обратиться к драконам за помощью? Я сделал это в первый же день путешествия, послав запрос через передатчик шлема. Предложение заключалось в том, что можно было бы спасти Мари , дабы снискать расположение ее дяди. Через сутки я получил отказ. Командование выражало сомнение в своевременности такого решения и подтверждало прежний свой приказ: проникновение, просачивание в Дамию и сбор информации. Я взвыл и прорычал в передатчик шлема: