Роберт Хайнлайн: Марсианка Подкейн

Я так переволновалась, что только оказавшись на месте, поняла, куда мы направлялись — в Марсополисские ясли. Мы прошли внутрь, остановились перед дверью с табличкой: «Директор. Просьба не беспокоить». Дядя Том сказал:

— Ты побудь пока здесь, скоро понадобишься, — и вошел.

В приемной сидело ужасно много народу, и все журналы, кроме «Наших крошек» и «Домоводства в ногу с веком», были заняты. Я отправилась бродить по коридорам и вскоре набрела на дверь с табличкой «Детская».

Ниже было написано, что посетители допускаются только с 16 до 18.30, вдобавок дверь была заперта. Пришлось идти искать другую, более завлекательную. Таковая почти сразу же отыскалась. Правда, на ней была табличка: «Вход строго запрещен!», но на ней же не было написано: «Тебя это тоже касается!» А дверь была не заперта, и я вошла.

Столько малышей вы за целую жизнь не увидите!

За рядом — ряд; и каждый — в собственной прозрачной ячейке! Мне-то как следует был виден только ближний ряд. Здесь все детеныши были примерно одного возраста и куда приятнее на вид, чем наша троица. Крохотные, милые, как щенята! Почти все они спали, а те кто не спал — брыкались, агукали и хватали ручками игрушки, висящие так, чтобы можно было дотянуться. Не было бы этих стеклянных загородок — я бы две охапки таких малышей набрала!

А еще в комнате было множество девушек — в смысле, уже молодых женщин. Все они возились с маленькими и меня, похоже, не замечали. Но вскоре один из младенчиков рядом со мной завопил. Над его ячейкой сразу же загорелась лампочка, одна из девушек подбежала к нему, открыла крышку, наклонилась к ребеночку, похлопала по попке, и он умолк.

— Мокрый? — спросила я.

Девушка подняла взгляд и наконец-то меня увидела.

— Нет, за этим автоматика следит. Просто компании ему хочется, вот я его и приласкала.

Голос ее, несмотря на стекло, был слышен отчетливо — наверное, тут где-то микрофоны и динамики спрятаны. Она о чем-то тихонько посюсюкала с маленьким, а потом спросила:

— Ты — из нового набора? Заблудилась?

— Нет-нет, — быстро сказала я, — я просто…

— Тогда тебе здесь нельзя — время неприемное. Или ты, — она с сомнением поглядела на меня, — пришла на курсы для молодых мам?

— Да нет же, нет пока! Я приглашена директором.

Это вовсе не было неправдой! Меня пригласил сюда человек, являвшийся гостем и близким другом директора, а это почти — если не совершенно — одно и то же.

Кажется, мне поверили.

— Так что же ты хочешь увидеть? Может быть, я могу быть чем-нибудь полезной?

— Ну, мне нужна только информация. Я делаю нечто вроде исследования. Что делается в этой комнате.

— Здесь у нас малыши, оставленные в яслях по контракту до шести месяцев, — объяснила она. — Через несколько дней их всех уже разберут по домам.

Она поудобнее устроила младенчика в его стеклянной «каютке», дала ему соску, что-то переключила снаружи ящика, отчего подстилка внутри вроде как сгорбилась в двух местах, поддерживая малыша, чтобы не барахтался, пока будет есть свое молочко. Закрыв крышку, девушка прошла к другому кубику.

— Я лично считаю, — сказала она, — что шестимесячный контракт лучше всего. Когда ребенку год, он уже в состоянии осознать перемену. А этим пока все равно, кто подойдет на крик и их приласкает. И в то же время шесть месяцев — достаточный срок, чтобы ребенок уже чему-то научился и чтобы снять с матери самую тяжелую нагрузку. Мы-то уже привыкли с маленькими работать, все о них знаем, да еще работаем в смену, а не «всю ночь на ногах у кроватки его»… И потому мы не вспыльчивы, никогда на малышей не кричим. Ребенок ведь все понимает, хотя и не умеет говорить. Верите? Все-все понимает! И окриками можно так ему психику исковеркать, что потом, когда подрастет, он свои обиды на окружающих выместит, да еще как! Ну что, красавчик, — продолжала она, обращаясь уже не ко мне, — теперь тебе получше? Спать хочешь, да? Полежи, полежи спокойно, а Марта подержит тебя рукой, пока не уснешь.

Она немного задержалась у этого младенца, а потом, забрав у него свою руку, закрыла ящик и помчалась к следующему.

— Малыши еще не знают, что такое время, — сказала она, вынимая из стеклянной колыбельки ее обитателя, который уже заходился в яростном крике. — Если хотят ласки, так прямо сейчас. Они же пока не знают, что…

Тут сзади к ней подошла женщина постарше.

— Слушаю вас, сестра?

— С кем это вы болтаете? Правила…

— Да, но… Это — гостья директора.

Старшая пронзила меня холодным, скептическим взглядом.