Владимир Аренев - Паломничество жонглера (фрагмент)

Итак, в Тайдоне я узнал все, что мог. Теперь оставалось найти владельца "хороших рук", в которые господин Балхай передал младенчика. Когда я услышал, кто это, то понял, что отыскать приемного отца будет нелегко".

* * *

У Северных ворот Нуллатона образовался затор: у какой-то крестьянской телеги в самый ответственный момент (то бишь, прямо в проеме ворот) сломалась задняя ось. В телеге же ехали клетки с бойцовыми петухами; от удара клетки вывалились на мостовую, прутья сломались - и теперь пернатый товар вовсю бедокурил и кукарекал, удирая от стражниковых рук. И заодно доказывая, что таки да, они действительно бойцовые петухи, высшего качества и отменной выучки.

- Надолго, - подытожил Жмун - и покосился на господина К`Дунеля, восседавшего (заветная сумка прижата к животу) рядом с ним.

- Ничего, лошадки зато отдохнут, - зевнул Кайнор, подмигивая капитану гвардейцев. - Совсем ведь выдохлись, бедные.

Зверобоги ведают, зачем, но К`Дунель очень торопился оказаться в столице. Он даже не стал разбираться, что же, собственно, случилось в Трех Соснах - погрузил Кайнора в фургон, отозвал разошедшихся гвардейцев и велел ехать дальше. Причем приказал своим подчиненным поменять коней на свежих, взятых у господина таарига, - хотя они и не шли ни в какое сравнение с гвардейскими. "Потом вернемся, обменяем обратно", - вот и все объяснения.

Присмиревший Гвоздь мысленно пожимал плечами: раньше приедем - раньше выяснится, что к чему. Впрочем, "присмиревший" не значит "смирившийся". И затор в воротах можно ведь использовать, чтобы...

- Выходите, - хлопнул его по плечу К`Дунель. Капитан знаком подозвал к фургону двух верховых гвардейцев, что-то шепнул, показывая на ворота и артистов. Потом повернулся к Гвоздю: - Вы не против небольшой прогулки, господин Кайнор?

- Почему бы нет? А что с моими друзьями?

- Вы увидитесь с ними позже. Кстати, господин Жмун, держите, - и Жокруа К`Дунель вручил старому фокуснику заветную сумку. - Как вы можете убедиться, я выполнил свою часть уговора. Надеюсь, что и вы выполните свою, господин Кайнор.

Гвоздь скупо кивнул: говорить было не о чем. Да и теперь, когда деньги выданы, пути назад нет. Ладно, съездим, посмотрим, куда так торопился доставить нас бравый капитан.

Кайнор чмокнул в щеку Лютен, подмигнул Ясскену (того, беднягу, аж передернуло), обменялся рукопожатиями со Жмуном.

- Время, - напомнил Жокруа. - Вы расстаетесь ненадолго, господин Кайнор.

В общем, даже попрощаться по-людски не дал, нехороший человек. Но как ни старался, Гвоздь не мог всерьез разозлиться на капитана - все-таки тот спас ему жизнь, пусть в первую очередь и из соображений собственной выгоды.

Им с К`Дунелем подвели лошадей, а один из гвардейцев поехал чуть впереди, разгоняя с дороги простолюдинов. Добравшись до стражников, он перегнулся и принялся что-то втолковывать одному из них. Тот пожал плечами и отрицательно качнул головой. Тогда гвардеец развернул и показал ему некий свиток - стражник вчитался, переменился в лице и, отдав честь, отошел с дороги, позволяя всем троим проехать в город.

И Гвоздь ничуть не удивился, когда понял, что едут они в кварталы аристократов, называемые в народе Шатрами Захребетников. Здесь в основном селились потомки наиболее древних иншгурранских родов, не одно поколение которых участвовало в захребетных походах. Знатные, но зачастую не такие уж и богатые семьи, ведь для того, чтобы отправиться на войну, им приходилось собирать огромные суммы денег, продавая поместья, закладывая под залог фамильные драгоценности, передавая свои земли в аренду монастырям... И те, кто уцелел в походе, не всегда возвращались богатыми. Что же до разговоров о чести, доблести и рыцарском благородстве, то Гвоздь знает им настоящую цену - и разговорам, и этим "высоким материям"!..

Так значит, его хочет видеть кто-то из старых захребетников? Ну-ну.

Улица, по которой они ехали, больше напоминала горное ущелье: высоченные каменные заборы (да-да, с самыми настоящими бойницами по верхнему краю!), массивные створки ворот, на створках - фамильные гербы со всяческими тиграми, пчелами и оторванными руками, одни герольды ведают, что призванными символизировать. За заборами ничего и не разглядеть, кроме флаговых башенок, высота которых строго отмеряется согласно количеству представителей фамилии, участвовавших в захребетных походах, длительности оных походов и прочая, прочая, прочая. Ну и здесь же учитывается, что даже самый, так сказать, "захребетный" род башенку свою не должен громоздить выше уровня башен королевского дворца - до которого, кстати, отсюда не так уж далеко.