Владимир Аренев - Паломничество жонглера (фрагмент)

Итак, избавиться от колпака через движение! И Иссканр направился в сторону Неарелмских ворот, где находилась Колбасная улица - именно там жила Танайя.

Во всяком случае, он искренне верил, что идет именно туда. Но когда через минут пятнадцать круженья по темным закоулкам вышел к Фонтанной площади, которая от упомянутых ворот находилась в совсем противоположной стороне, он понял, что сбился с пути.

Остановился и, как говорится, прислушался к собственным ощущениям. Колпак не пропал, наоборот, стенки его словно уплотнились и теперь давили на Иссканра сильнее. Он все-таки достал из ножен меч и ткнул им туда, где, судя по тем же таки ощущениям, находилась одна из стенок. Стенка, как показалось Иссканру, игриво отпрыгнула назад.

"Свихиваюсь, - подумал он. - Окончательно. Не зря Шнырь говорил, что те, кто грамотные, все немного того. Вот и я... приобщился".

Меч пришлось спрятать в ножны - все равно толку никакого.

"Не буду обращать внимания на колпак, - решил Иссканр. - Просто пойду к Танайе".

...дойти бы!

Это он понял спустя еще два-три десятка оставшихся позади улочек и подворотен, когда выбрел в какой-то совсем уж незнакомый ему район Северного Сна-Тонра. Снова остановился, проверяя собственные ощущения, снова признался самому себе, что колпак никуда не делся, хотя и не стал более материальным... Нет, погодите-ка! То ли потому, что Иссканр к нему уже привык, то ли сам колпак изменился, но теперь в нем чувствовался перепад давления в стенках. Вот эта, которая справа, давит чуть сильнее, а остальные - поменьше, особенно левая.

Он начал "играть" с колпаком и выяснил, что давление на стенках зависит от того, каким боком стоит Иссканр к некоему направлению. Точнее, к северу. Вот с севера "давило" больше всего. А когда он нарочно пошел в ту сторону, давление постепенно, но заметно начало увеличиваться. Равно как и прочие, "побочные", так сказать, ощущения: уже упомянутые "нарисованность" домов и "пустотность". Меч можно было не доставать - им от "нарисованности" и "пустотности" не отмашешься.

Что тогда?

Любой нормальный человек повернулся бы спиной к северу и ушел восвояси. Глядишь, и колпак бы со временем (и пройденным расстоянием) рассосался. Но, наверное, прав был Шнырь, когда говорил про грамотных, мол, все они чуть-чуть съехавшие с крыши.

Иссканр пошел на север, четко выверяя направление по силе давления на стенки своего невидимого колпака. И даже почти не удивился, когда впереди увидел знакомые крыши ступениатских гостиниц. Отсюда было рукой подать до Колбасной...

Рукой.

Подать.

Потом Иссканр часто спрашивал себя: что же заставило его посмотреть вверх? Ведь Держатель падал абсолютно бесшумно. А в предчувствия Иссканр почти не верил.

Как бы там ни было, он взглянул в небо вовремя, чтобы увидеть как на этой черном полотнище вдруг возникает движение, сперва неторопливое, но с каждым ударом сердца всё ускоряющееся, грозящее зверобоги ведают какими несчастьями не сонному, но вымершему городу. Первыми отломались каменные пальцы - словно не выдержали навалившейся на них тяжести небесного свода. Потом треснула кисть, потом башня надломилась еще в нескольких местах - и все это без единого звука, в полнейшей, абсолютной тишине!

Наверное, нужно было куда-то бежать, что-то делать - но Иссканр остолбенел и даже, кажется, рот разинул от изумления. Ему и в голову не пришло, что один из кусков башни, даже самый мелкий (вернее, отсюда, с мостовой, кажущийся мелким), может упасть на него, чем и положит конец поискам правды о "младенчике" брата Гланнаха, конец вообще всему.

Иссканр не думал об этом. Он упивался ощущением свободы - безбрежным, неожиданным! Колпак пропал! И дома снова постепенно начали обретать утраченную объемность, и исчезла проклятая пустота!

Вдруг - резким, хлестким ударом по ушам - в мир возвратились звуки. Грохот падающих камней, треск сокрушенных деревьев, скрежет проломленных крыш, вопли и стоны людей (вот тебе и вымер город!..), ржание лошадей, что-то еще, пока, в этакой суматохе, не различаемое. Иссканр бездумно уклонился от летящей в его сторону черепицы и побежал в сторону Колбасной.

До которой было рукой подать. Падающей рукой!..

(В это же время или чуть раньше нищий на Южной Набережной, который не так давно клянчил у Иссканра "ладный мешочек", проснулся. Он так и задремал в подворотне, куда сбежал от странного и страшного взгляда того "чудака" и снились ему кошмары. Кошмары нищему снились всегда, но эти были какие-то особенные, от которых жить не хочется, что во сне, что наяву.