Генри Каттнер: Бесчисленные завтра

Возможно ли допустить, что он — латентный мутант? И при определенных обстоятельствах мутация становится доминирующей, что выражается в сверхчеловеческих возможностях?

— Спрингфилд, умирая, пытался мне что-то сказать, — продолжил Бриден. — Мисс Картер, куда делась медсестра, которая сегодня утром встречала меня в кабинете? Когда я уходил, ее уже не было — вы заступили на ее место. Не понимаю, почему, но меня это смущает. Просто невероятное стечение обстоятельств, надо полагать. Объясните же мне…

— А почему вы не обратились в полицию? — спросила она.

Бриден безнадежно махнул рукой. Илза Картер откинулась на спинку дивана и испытующе на него посмотрела.

— Тогда бы вы узнали, что медсестра Спрингфилда попала в транспортную аварию. Она мертва. К сожалению, нам пришлось ускорить события, а вовремя избавиться от нее мы не успели. Она видела, как мы расправились со Спрингфилдом.

Как ни странно, первое, что он испытал, было облегчение. Спрингфилда убили они — кто бы за ними ни скрывался. Уже легче…

Бриден встал. Илза Картер вскинула руку — в ее ладони сверкнула круглая пластина, напоминающая компакт-диск. В центре ее, словно крошечный глаз, блестела линза.

— Сядьте, Бриден, — приказала девушка. — Я все объясню. Учтите, этой вещицей я могу парализовать ваши силы или вовсе убить вас — как Спрингфилда.

Бриден сел.

— Вы и так меня убьете, — произнес он.

— Нет. Вы нам нужны. Мы вас выбрали потому, что вы, пожалуй, единственный в мире человек, способный нам посодействовать. Вы, и только вы. Кто знает, когда еще так удачно сойдутся обстоятельства. А сейчас… они сошлись. Мы — подпольная организация, и мы преследуем определенные цели.

— Вы — неокультуралисты?

— О нет, — улыбнулась она. — Мы никогда не обременяли себя названиями. Неокультуралисты и прочие группировки безобидны — пока. Для ВКМ они ничто. Другое дело — мы. Наша цель — свалить Комитет.

Бриден подался вперед. Илза Картер повертела в руке диск, и линза в его центре ярко сверкнула. Бриден снова откинулся назад.

— Нас немного, — продолжила она. — Так легче сохранить секретность.

— Я вам не верю, — вмешался Бриден. — Ведь ВКМ… Невозможно что-то предпринимать втайне от Комитета.

— Возможно, — заверила Илза. — Ведь о ваших снах в Комитете не знают, верно?

Земля стала уплывать из-под ног Бридена. Озноб, лишивший его твердости, смешался с мерной дрожью механизма, находившегося за шесть тысяч миль от кабинета. Он спросил себя, есть ли у разума своя критическая масса и может ли рассудок устоять, достигнув ее. Бриден усомнился в этом. Он посмотрел на экран визора и подумал о Маргарет. Воспоминание о ней вернуло ему душевное равновесие.

— Мы хотим избавиться от ВКМ, потому что считаем это единственным средством избавления, — говорила Илза Картер.

— Избавления от чего? Мир и так в безопасности…

— Да, как больной в каталептическом ступоре. Знаете, почему цивилизация остановилась в своем развитии? Из-за одного упущения. Спасение мира зависело от события, которое должно было произойти, но не произошло.

— Какого?

— Третьей мировой войны, — категорически заявила она. — Она должна была случиться еще сто лет назад. Но поскольку ее не произошло, мы сейчас намерены это исправить.

Все это походило на грубую шутку. Бриден сидел и смотрел на девушку. Он не знал, что сказать. Он не был готов к общению с явными безумцами. Речь девушки звучала вполне здраво, но слова не могли быть здравыми — и не были.

Тем не менее девушка не походила на сумасшедшую.

— Позже я расскажу вам о себе, — продолжила она. — Разумеется, я в оппозиции. Это не столь важно, но все мы в оппозиции, наша организация состоит из оппозиционеров. Иначе и быть не может, или нам не стоило бы объединяться или вступать в ряды мятежников. Только так мы можем поддерживать равновесие в обществе и не терять рассудок.

— Рассудок! — вырвалось у Бридена.

— Надеюсь, вы понимаете, что вы не в своем уме, — заметила она. — О, разумеется, вы приспособились к этому миру — к миру психопатов! Если кто-то еще и доволен жизнью, так это «ишаки» или ваша приятельница Каролина Коул там, на острове. Она счастлива просто смотреть на лампочки и нажимать кнопки, но такие специалисты сейчас в меньшинстве. Человек не будет тянуться к технике, если его не томит тайная жажда. Нынешнюю жажду утолить непросто — а при нынешнем строе совершенно невозможно. В результате мы живем в застое.