Адам Холланек - Лазарь, воскресни !

Эльжбета была со мной согласна. Вместе с ней, такой чуткой и необыкновенно спокойной, можно даже сказать, сдержанной, я рассчитывал осуществить в своей лаборатории множество ярких экспериментов, тем более, что она могла быть для меня достойным помощником. Ведь она изучала физику в Ягеллонском университете, который по-прежнему, как бы по инерции своей великой традиции, готовит прекрасных специалистов. Я имею в виду спецов с очень широкими горизонтами мышления, которых, к сожалению, не выпускают политехнические институты.

Роберт познакомился с Эльжбетой у меня в лаборатории, когда вернулся с Трансамериканского, выиграв его на нашей ПГР-2000, и в мгновение ока спокойная и уравновешенная девушка совершенно свихнулась. Терпеть не могу вспоминать тот период своей жизни. Он как заноза в моей судьбе. Моя невеста с ходу связывается с моим другом, а я остаюсь сам по себе, и никто в этом обществе меня практически не замечает. Можно это вынести? Стерпеть? Как знать, может, этот мой проигрыш только подтолкнул меня к еще более активному ведению опытов. Желание отомстить ближним, добившись славы и признания, наверняка сыграло немаловажную роль, позволило мне не пасть духом и не потерять их обоих. Я действительно их очень любил и люблю.

Итак, фотография. Эльжбета целует руку Роберта. Мое сердце тогда на этот жест уже не реагировало, билось спокойно. А Роберт?

Снимок сделан в момент, когда я смотрел на него, а не на Эльжбету, как бы удивленный не фактом такого поцелуя, а тем, что он достался именно ему, Роберту. Глядя на него в тот момент, я произнес слова, которые и она прекрасно слышала:

- Хочу, чтобы мы выиграли.

Я относился к этому ралли как к разрядке перед главным этапом моей работы. Разрядка мне была просто необходима так же, как общая с Робертом победа в ралли. Даже с ним.

- Лучше меня знаешь, старик, сколько у нас пунктов, - ответил Роберт. Будь повнимательнее, поедем на грани риска.

- Хорошо, давай рискнем.

Да, именно тот момент запечатлев на пленке. Чем больше я вглядывался в фотографию, тем сильнее поддавался настроению того дня, как будто это было сегодня, сейчас, в эту самую минуту. Я не отдавал еще себе отчета, что именно в такой момент излучение микроволн достигает апогея. Включилась автоматика приборов. Это произвело на меня потрясающее и одновременно ужасающее впечатление.

Роберт исчез с фотографии. Снимок вообще как бы перестал существовать. Зато сам Роберт, живой, настоящий, сидел рядом со мной. Протянул мне руку поздороваться. Я пожал ее, бросился его обнимать.

И тут же все кончилось.

Я не успел спросить его, впрочем, я был так испуган, возбужден и взбудоражен, что ни о чем не хотел и был бы не в состоянии его расспрашивать.

Снова передо мной была та наша фотография, но уже чужая, не вызывающая никаких эмоций и воспоминаний. Тот миг как бы улетучился. "Смогу ли я его еще воссоздать?" - думал я, взволнованный и, что ни говори, разочарованный собственным изобретением. Стоило на секунду остынуть моему страстному желанию, и вся аппаратура перестала работать.

Но ведь я держал в объятиях моего не живущего уже друга, ощущал его тепло, радость и дружеский настрой, и снова его не стало.

Я вынул другую фотографию, на этот раз черно-белую, сделанную случайно оказавшимся на трассе ралли фотолюбителем. Пригляделся. Огромные ели на склоне горы, узкая лента дороги, а на первом плане - Роберт с разбитой головой в амбразуре разбитого стекла. Мы оба знали эту трассу на память. Да, знали.

Щелкнула автоматика. И я опять увидел Роберта, исчезающего со снимка, направляющегося ко мне с вытянутой для приветствия рукой. Был он бледен, как будто чувствовал, что через мгновение... Что я плету?

- Роберт! - воскликнул я. - Скажи, скажи же, что ты об этом вправду думаешь?

Я почувствовал озноб. Его слова были для меня равны приговору. Мы приближались к третьему повороту той большой петли и отставали от наших основных соперников-австрийцев на тридцать секунд. Эти секунды мы потеряли на прямом проселочном участке, рискованно обгоняя английский экипаж.

- Помню, - кладя руку мне на плечо, сказал Роберт, - ты еще крикнул: осторожнее!

- Точно, крикнул, - подтвердил я, вздохнув с облегчением.

Нашу машину, на пару миллиметров занесло в сторону английского "Ровера", и оба автомобиля резко столкнулись бортами. Скрежет трущегося металла длился доли секунды. Машины разъехались. Англичан кинуло на склон, они как-то выравняли ход и двинулись дальше. Мы же зависли над пропастью. Я выскочил из машины и пытался подвинуть ее к середине дороги. Ноги мои не находили опоры, проскальзывали. Колеса также буксовали. Выскочил и Роберт, потный от напряжения и усталости. В эту секунду мимо пронеслись наши соперники.