Саймон Хоук - Железный трон

-- В следующий раз мы поквитаемся,-- предостерег он.

Корвин заметно испугался.

-- В следующий раз?

-- Конечно,-- сказал Микаэл.-- В конце концов, теперь мне нужно свести счеты с гоблинами.

Корвин нервно сглотнул.

-- Может, ваше высочество, в следующий раз я буду иметь честь сражаться на стороне анурийцев?

-- Нет-нет, я хочу, чтобы ты выступал на стороне Азрая,сказал Микаэл.-- Все остальные всегда немножко поддаются в поединках со мной, потому что я принц. А ты не поддаешься. Именно это мне и надо. Я никогда не научусь хорошо драться, если все будут поддаваться и позволять мне побеждать. В следующий раз, Корвин, заставь меня попотеть как следует.

-- Как вам будет угодно, ваше высочество,-- сказал Корвин с низким поклоном, хотя эта затея явно не вызвала у него восторга. Мысль о следующем сражении просто приводила его в ужас.

-- И еще одно,-- сказал Микаэл,-- мне надоело, что все постоянно обращаются ко мне так. Ваше высочество то, ваше высочество это... Никто никогда не называет меня по имени, кроме родителей и сестер, а с ними я почти и не разговариваю. Какой смысл иметь имя, если никто никогда не произносит его?

-- Обращаться к наследнику престола по имени не подобает, ваше высочество,-- сказал Эдан, решив воздержаться от замечания, что сестры Микаэла редко разговаривают с ним, потому что они ужасно избалованы и ненавидят брата, а большинство родителей в любом случае может найти куда более важные занятия, чем тратить время на разговоры с детьми. Кроме того император плохо себя чувствовал и мало с кем общался в последнее время, предоставив вести государственные дела верховному камергеру, а императрица была слишком занята дочерьми, пытаясь выдать их замуж, что представлялось непростой задачей, если учесть их высокое положение и еще более высокое самомнение, не говоря уж о том, что их было семеро.

-- Мне все равно. Мне это надоело,-- упорствовал принц.Неужели они не могут на худой конец называть меня "господин Микаэл" и как-нибудь в этом роде?

-- Хм-м. Поскольку это вопрос дворцового этикета, я должен посоветоваться с отцом,-- сказал Эдан.-- Раз уж вам так хочется, возможно, он позволит обращаться к вам по имени в неофициальной обстановке, но только самым близким вашим друзьям из числа придворных.

-- Он позволит? -- возмутился Микаэл.-- Почему это он должен решать? Я наследник престола, а он всего лишь королевский камергер.

-- Совершенно верно,-- согласился Эдан.-- Но такие вопросы не решаются произвольно. Речь идет о создании прецедента, отступлении от дворцового этикета и так далее; все это требует тщательно рассмотрения. Это непростое дело.

-- Хорошо, пусть он займется им как можно скорее,-- сказал Микаэл.-- Меня зовут не "ваше высочество", а Микаэл Роэль, и я хочу, чтобы ко мне обращались по имени.

-- Я поговорю с отцом при первой же возможности, ваше высо... э-э, господин Микаэл,-- пообещал Эдан.

-- Когда я стану императором,-- раздраженно заявил Микаэл,я буду принимать такие решения сам, не советуясь со всякими там придворными. Это глупо. Предположим, мы с тобой на поле боя, и враг подскакивает ко мне сзади. Пока ты прокричишь "Ваше высочество, поберегитесь!", я буду уже убит.

-- В таких обстоятельствах, мой господин,-- сказал Эдан, подавляя улыбку,-- для краткости я непременно назову вас по имени.

-- Отлично,-- сказал Микаэл.-- Страшно не хотелось бы умереть из-за дворцового этикета.

Когда вечером того же дня Эдан пересказал этот разговор отцу, лорд Тиеран отвечал весело.

-- Не вижу причин, почему бы в неофициальной обстановке близким друзьям принца не называть его "господин Микаэл" или "господин". Хотя, конечно, называть его только по имени в высшей степени неуместно. Разве что в сражении, в описанной ситуации,-- добавил он с улыбкой.-- Излишне и говорить, что, став императором, он, конечно же, будет волен принимать подобные решения сам, ни с кем не советуясь.-- Тут лорд Тиеран посерьезнел.-- И, боюсь, его желание может исполниться раньше, чем он думает.

Эдан нахмурился.

-- Что-нибудь случилось с императором?

Отец кивнул.

-- Здоровье его быстро угасает. Всем известно, что император неважно себя чувствовал последнее время, что он стар и легко устает, но я изо всех сил старался скрыть, до какой степени немощным и хилым стал он. Не знаю, насколько мне удалось утаить истинное положение вещей, но я серьезно беспокоюсь, что он не дотянет до осени. И если император умрет до возвращения в Имперский Крен, все мы окажемся в довольно опасном положении.