Юрий Манов - Я и прочие боги этого мира

Рвущийся вверх шар теперь удерживала лишь веревка. Я чмокнул дивчину в щеку и забрался в ступу.

— Слушай, а ты на самом деле такая? — спросил я бестактно.

— Какая?

— Ну вот такая. — Я сделал руками движение, в выгодном свете отображающее девичьи формы.

Марьяна зарделась и опустила глазки:

— Да ну тебя. Ну, в общем… похоже.

— Тогда в скором времени жди в гости с посольством. Познакомимся поближе! — крикнул я и рубанул тесаком по веревке.

Насладиться прелестью полета мне не довелось. Едва мой шар поднялся над облаками, ввалилась Маринка, устроила скандал и поволокла меня к своей подруге на дачу, где справлялся чей-то день рождения. Весь вечер я дежурно улыбался, мысленно пребывая в Игре, сказал пару остроумных тостов, едва не подавился полусырым шашлыком и к вечеру, совершенно задубев, надрался. Впрочем, я был не одинок, напились многие, так что день рождения удался.

Маринка сгрузила мое тело у подъезда, сама расплатилась с таксистом и осталась на ночь. Обнимая и целуя Маринку, я почему-то представлял, что обнимаю и целую гарну дывчину Марьяну. Приснится же такое! Хорошо хоть, что у меня нет привычки разговаривать во сне, а то бы Маринка мне задала за виртуальную измену!

Меня довольно грубо втолкнули в сарай и заперли. Минут через десять дверь открылась, и появился высокий мужчина в ковбойской шляпе со звездой шерифа на светлой замшевой куртке. Некоторое время он в упор рассматривал меня, потом спросил:

— Ху а ю? Веа а ю флай фром? Вот ду ю нид? (Кто ты? Откуда ты прилетел? Что тебе здесь надо?)

Вот тебе и на! Случилось то, чего боялся. Видно, далеко меня ветром занесло, раз на англоязычников нарвался. Надо признаться, мои познания в английском были далеки от совершенства. Точнее, английского я совсем не знал, что касается изучаемого в школе немецкого, то я, наверное, смог бы что-то прочитать и перевести со словарем, но где бы его взять? Увиденное здесь было похоже на большой поселок старателей времен золотой лихорадки, откуда здесь словари? Что делать-то?

Вспомнив голливудские фильмы, я все же попробовал ответить по-аглицки, то и дело сбиваясь на немецкий:

— Ай донт спик инглиш, ай спик дойч, абер зер шлехт. Их бин руссиш, то есть рашен фром фа истен ланд, то есть кантри. Ай кам виз пис! Ферштейн? (Я не говорю по-английски, я говорю по-немецки, но очень плохо. Я русский из далекой страны на востоке. Я пришел с миром! Понимаешь?)

— Рашен? — удивился шериф. Не знаю, понял ли он хоть чего-нибудь из мною сказанного, но лицо его изменилось, глаза приобрели осмысленность — в шерифа вселился Игрок.

— Хей, рашен, веа а ю фром? А ю фром Москау, Петесберг? Ай возе ин Питесберг файв еаз эгео. Э вандифул сити! Ю а э спай оф KGB, ант ю? (Эй, русский, откуда ты здесь взялся? Ты из Москвы? Петербурга? Я был в Петербурге пять лет назад, чудесный город! А ты не шпион КГБ?)

Оказывается, я не такой уж и тупой в английском. Из этого монолога я все-таки понял, что америкос знает Москву и Питер, что Питер ему нравится и что меня принимают за шпиона КГБ.

— Ноу Ки-Джи-Би! — запротестовал я. — Френд миссион! Миру — мир! Ай — дипломат. Ай лайк Ю-Эсэ-Эй! (Нет КГБ! Миссия дружбы! Я — дипломат. Я люблю США!)

— Ноу USA, — приложил палец к губам шериф и ткнул пальцем вверх, намекая, что Создатель довольно жестко штрафует Игроков за попытки пообщаться не по игровым кличкам. — OZZ, ленд OZZ!

— Оз?!! — обрадовался я и затараторил: — «Волшебник Изумрудного Города»! Гудвин! Элли! Дог Тотошка! Страшила, Дровосек, Гингема, Бастинда, Урфин Джюс!

Америкос вытаращил глаза:

— О йес! Урфин Джюс — а о Год! Хи из э рула ов виз плейз. (О да! Урфин Джюс — наш бог, он властитель этих мест.)

Шагая по дороге, вымощенной желтым кирпичом, что вела во дворец к Урфину, я с удивлением смотрел на отряд дуболомов, тащивших куда-то мой сдувшийся шар, на бригаду железных дровосеков, вкалывавших на лесоразработках, на эскадрилью отбомбившихся драконов, заходящих на посадку. Владыка и Бог этих земель Урфин Джюс уже с кем-то воевал…

Вас когда-нибудь расстреливали? Тогда считайте, что повезло. Мерзкие чувства испытываешь, когда тебя ведут на расстрел. Я ступал босыми ногами по заморской пыли, стараясь не напороться на колючку, и щурился от яркого солнца.

Шериф ехал рядом на гнедой кобыле и, листая русско-английский разговорник, объяснял, что лично против меня ничего не имеет: «Бизнес из бизнес, нефинг песонол» (Дело есть дело, ни фига личного), но приказ есть приказ. Евонный начальник порешил, что из-за сугубой отдаленности у наших государств вряд ли могут сложиться добрососедские отношения и торговля. Кормить лишнего юнита в условиях военного времени Бог этого мира Урфин. Джюс считал накладным, поэтому решено было расстрелять меня, как шпиона.