Любовь Салимова: В мире больше нет обмана

Видимо, до тех, что пялились в экран, тоже не сразу дошло. Лишь минуту спустя все начали вертеть головами, переглядываться, послышались возмущенные голоса. В вагон вошел кондуктор. Я сразу накинулся на него:

— Что это значит? Почему изменился маршрут?

— Безобразие! — поддержала меня женщина в шляпке.

— Мы будем жаловаться! — послышался голос откуда-то спереди.

Правда, добрая половина пассажиров не возмущалась и продолжала смотреть передачу. Конечно, их можно понять. Я ведь каждый день сталкивался с этими людьми и знал, что они выходят как раз на этой станции. Так что им все равно.

— Успокойтесь, граждане! Ваши права не ущемляются, жаловаться не на что. Этот маршрут вообще убыточный, было предложение его снять вовсе. — Кондуктор повернулся ко мне. — У вас проездной? Прекрасно. Будьте любезны, посмотрите договор.

Я достал проездной и стал вглядываться в мелкие буковки договора. Ага, вот оно: «Пункт 5.8. Компания имеет право отменить, сократить или изменить маршрут, если сочтет необходимым, предупредив Клиента не позднее, чем за полчаса до изменения…» Бред какой-то! Полчаса! Я поднял глаза. Остальные пассажиры тоже внимательно всматривались в текст на своих билетиках, и вид у них был, наверное, такой же ошарашенный, как у меня. Я вновь посмотрел на билет. Внизу стояла моя подпись.

На работу пришлось добираться через весь город, на автобусе, которого я прождал двадцать минут. А еще вечные утренние пробки — в общем, я опоздал. Впервые в жизни опоздал на работу на целых полчаса. Весь взмокший, я взлетел на свой третий этаж, и только хотел на цыпочках прокрасться по коридору на свое рабочее место, как из своего кабинета вышел начальник.

— Доброе утро, — я попытался улыбнуться. «Вечно надо улыбаться», — мелькнуло в голове. Впрочем, что это я? Разве раньше меня это так раздражало? Просто я взвинчен. Не самый удачный день.

— Зайдите ко мне, — сухо сказал начальник.

Улыбка не помогла.

Думаю, нет необходимости передавать разговор с начальником и изучение моего трудового договора, в котором черным по белому (вернее, бледно-серым по тускло-желтому) было написано: «…имеет право уволить… в случае опоздания более чем на 10 минут…» и все в таком духе.

Под виновато-сочувствующие взгляды коллег я собрал свои личные вещи, и, выслушав несколько пожеланий удачи и ободряющих фраз, поспешил попрощаться и уйти. Я знал, что, как только за мной захлопнется дверь, это собачье выражение исчезнет из их глаз, и все войдет в привычный ритм, и не хотел долго их мучить, все-таки они ни в чем не виноваты и всегда относились ко мне неплохо.

Я добирался домой долго, опять на автобусе через весь город, потом на станции ждал послеобеденную электричку. Но зато у меня было время все хорошо обдумать. Я представлял себе, как я расскажу обо всем жене, как она будет меня успокаивать, как мы вместе будем думать, что делать дальше. Она у меня женщина деловая, скорее всего, сразу позвонит двоюродному брату, который еще лет пять назад предлагал мне место в своей фирме. Глупо, конечно, ожидать, что это место все еще свободно, но может быть, он подыщет что-нибудь другое. Если нет, будем думать дальше.

В общем, когда я добрался до дому, я был уже более-менее спокоен и знал, что делать.

Однако меня ожидало нечто совсем другое.

— Привет! — крикнул я, открыв дверь и ожидая увидеть удивленное лицо жены, ведь я пришел намного раньше, чем обычно.

Никто мне не ответил. Только где-то в комнатах слышны были быстрые шаги. Я вошел в гостиную. Там царил какой-то беспорядок. То же и в спальне. Шкафы раскрыты, на кровати — открытый чемодан. Жена достала какое-то белье из ящика комода и как попало сунула в этот чемодан, даже не взглянув на меня. В кресле свернулась дочка и смотрела на все это недоумевающим взглядом.

— Дорогая, — окликнул я жену, — мне надо кое-что сказать тебе.

— Да? — как-то отстраненно сказала она.

— Что случилось? Ты уезжаешь?

— Я? С какой стати? — Она говорила как-то нервно.

— Тогда что все это… — начал я, но она перебила:

— Это ты уезжаешь.

И, выдержав многозначительную паузу:

— Я все знаю. Мне звонили с твоей работы. Боже мой!

— Именно это я и хотел… Пойми, это не по моей вине…

— Какая разница? По вине, не по вине… Ты безработный!

— Да, ну и что? Это временно. Я найду другую…

— Пока найдешь, мы все умрем голодной смертью! И я, и дети.

— Ну, не надо преувеличивать. У нас ведь кое-что отложено. Этого хватит на несколько месяцев.