Дмитрий Исаков - Мурзик

Он был тих и лучезарен.

- Где мы?

- На Гавайях, - говорю я. - Недавно я купил себе этот маленький остров и иногда отдыхаю здесь.

Остров не так уж мал, но Мурзику это знать не обязательно. Мы идем вдоль берега, и метров через двести открывается вид на мое "скромное" жилище, супердворец аж в три тыщи комнат. Напротив дворца мы садимся в мягкие кресла под сенью "плакучих" пальм и проворные официантки (отборные экземпляры) накрывают на стол чем Бог послал, а послал он от души.

- Я слышал, ты мне звонила в тот вечер? - невинным голосом спросил я.

- Да, - Мурзилка сердито засопела.

- Извини, дорогая, но я был занят, а дурака робота я уже отправил на переплавку. Интересно, кому может понадобиться после переплавки эта груда жженого пластика?!

- И чем же ты был занят, дорогой? - съязвила она.

- Я был в обществе прекрасных дам, - я улыбнулся ослепительно улыбкой Арнольда и поиграл правым бицепсом тоже не хуже, чем Арнольд.

- И ты спокойно мне об этом говоришь? - Мурзик гнусненько так залыбился.

- Но ведь ты так тогда устала и хотела спать, - рассеяно начал я, усиленно решая задачу с какой устрицы начать кушать. - Ты же мне сама это сказала. А я ведь прекрасно знаю, что сон для тебя свят. Не дай Бог разбудить спящего Мурзика! Она тут же превратится в злую и окабаневшую, что со мной не раз уже случалось. А я ведь тоже человек, с нормальными естественными потребностями (во врет-то!). Не онанизмом же в конце концов мне заниматься? А я тебя не видел уже целый месяц.

От таких грязных и циничных слов Мурзик окончательно окабанела и зло прищурившись, зашипела:

- И часто у тебя появляются эти нормальные потребности?

- К сожалению, часто, - грустно сказал я и, наконец все-таки решившись, высосал первую устрицу. - Каждый день! И, ведь, что интересно? Все женщины такие одинаковые, все ищешь, ищешь в них изюминку, а находишь регулярно вместо изюма дохлых тараканов алчности.

Ну я даю! Счас она мне отвесит пощечину, как тогда, в душевой, куда я к ней вперся. Правда, мне до сих пор непонятно, почему она мне дала по морде, когда я ее застал там во второй раз, а не в первый? Но видимо Мурзик поняла, что бить меня бесполезно, и решила под шумок удовлетворить заодно свое женское любопытство.

- И какую же изюминку ты нашел во мне, если это не секрет?

- О! - с чувством произнес я. - Ты так сексуально кабанеешь, что я начинаю подозревать, уж не мазохист ли я?!

Мурзик презрительно посмотрела на меня, будто я гомик. Мне очень это не понравилось и я разозлился:

- Послушай, дорогая! Ты постоянно со мной разговариваешь так, как будто я твой собственный неверный муж. Извини, дорогая, но мы с тобой не связаны никакими обязательствами.

- Вот как?! - Мурзик начала кабанеть интенсивней.

- Да, дорогая! Разве я не говорил тебе регулярно, что безумно (вот именно!) люблю тебя? Но на мои настоятельные вопросы о судьбе хоть маленькой капельки твоей любви ко мне, ты всегда отвечала презрительным смехом, а на предложение выйти за меня замуж и нарожать мне банду маленьких Мурзиков, ты говорила, что мне тебя не жалко и, ты еще очень молода для замужества. А как мы спали с тобой? Как будто воровали. И ко всему этому я так ни разу тебя не поцеловал.

- А на Лысой Горе? - обиделась Мурзик.

- Что-то не припомню. Это тебе почудилось от переизбытка кислорода. И вообще, ты же постоянно меня стесняешься. "Когда ты похудеешь?", "Почему ты такой толстый?" - передразнил я ее. - А как от злых "хачиков" прятаться, так ты не за тощего Костика, а за меня, за мою широкую спинку...

И так далее я базарил как профессионально-лотошная баба. Правда, я это делал искренне и от чистого сердца, за что мне все должно проститься. И на самом деле, чем ей не нравится мой живот? Я же не повторяю ей ежедневно, почему ей 19, а не 25.

Минут десять мы кабанели друг на друга, но не зря же я был почти великим сценаристом, и, чтобы разрядить обстановку, вовремя появился Хвостатый Мультик, да не тот, что в Геленджике в издержках мясомолочного производства, а другой, маленький полуторамесячный щеночек с огромными отвислыми ушами, маленьким хвостиком и утробным урчанием в животе. В свое время Мурзик с ним подружилась в Сухуми во время Абхазо-грузинской войны, а когда он почему-то пропал, очень скучала по нему и регулярно восклицала: "Где мой Мультик Хвостатый?"

- Мультик! Мультик! - зачмокал я. - Фьють! Фьють!

Молодчина Мультик вперевалку подбежал ко мне и, посадив на колени, я стал его ласково гладить.

- Отдай мне моего Мультика, - обиженно, но уже не так зло потребовала Мурзилка.