Владимир Рыбин - Искатель. 1977. Выпуск №2

— Не совсем, — сказал я. — Вот вы, например, напоминаете мне одну картину Франса Гальса, которую где-то видел. В галерее или в музее. По-моему, она висела в большом зале, в углу.

— Все-таки кое-что. — Видно было, что он понятия не имеет о Франсе Гальсе. Но не мне было судить его, я ведь в конце концов знал еще меньше. — Может быть, вы неспроста вспомнили именно эту картину, — с важным видом глубокомысленно произнес он. Затем, однако, пожал плечами. — А может, это случайность. Названия музея не помните?

— Абсолютно. Помню только, что у человека на портрете были в точности такие маленькие глазки и оттопыренные уши, как у вас. Красотой портрет не отличался. Это точно. Должно быть, потому его и повесили в углу.

Человек фыркнул. У него пропала охота выяснять дальнейшие подробности о Франсе Гальсе. Но кое-что он все же уловил.

— Итак, вы можете вспомнить детали вашей прошлой жизни, если перекинуть к ним своего рода мост. — Он от кинулся на спинку стула. — Это важно. Я хоть и не врач, но некоторый опыт в подобных делах имею.

Это прозвучало не слишком убедительно. С тех пор как сестра Марион спросила у меня мое имя, прошло три дня. Не могу назвать их приятными. Когда нет памяти, особенно радоваться нечему. Доктор Молитор рассказал мне о несчастном случае и показал рентгеновский снимок моего черепа, на котором, внимательно приглядевшись, можно было увидеть симпатичную трещину. Я действительно счастливо отделался. Если бы не проклятый шок! Доктор Молитор проделал со мной множество опытов и повторил наизусть половину латинского словаря. Но все было напрасно. Я по-прежнему не мог вспомнить, кто я такой.

Затем явился человек в поношенном пальто. Его звали Катцер, он был из франкфуртской уголовной полиции. Больница направила туда соответствующее уведомление, так как не годится ведь, чтобы в мало-мальски цивилизованной стране обитал некто, не знающий собственного имени. Может быть, я архиепископ Бамбергский или президент Федеративной Республики, и в конце концов бросится в глаза, что меня нет на месте.

Обер-ассистент Катцер попытался пристроить свою шляпу на подоконник, но она все время падала на пол, и он попросту надел ее. Теперь руки у него были свободны, и он достал из кармана истрепанную записную книжку.

— Давайте по порядку, — сказал он. — Что вы можете вспомнить?

— В общем почти все, если дать мне толчок, — ответил я. — Когда первый раз увидел термометр, сразу вспомнил его назначение. Молоко — это напиток, а сухарей я еще в детстве терпеть не мог. Вон там, на стене, висит зеркало, а под кроватью стоит утка. Хотите еще что-нибудь узнать?

Обер-ассистент как будто удовлетворился этой коллекцией. Он решил наугад задать несколько вопросов.

— Несчастный случай произошел на Рейналлее. Это известная торговая улица с множеством витрин. Карштадт. Херти… — Он запнулся; сам он, совершенно очевидно, пользовался другими магазинами. — Высотное здание «Альянс»… В общем вы знаете. Что же вы делали там в интересующий нас вечер?

Посланец полицейского ведомства избрал самый неудачный из всех возможных путей. Единственное, что я знал, — это что не делал покупок ни у Херти, ни у Карштадта и не заходил также в «Альянс», чтобы застраховаться. Что, кстати, было бы совсем не вредно. Нет, так мы ни к чему не придем. Я сказал, что, может быть, сумел бы ответить на его вопросы, если бы мы прошвырнулись по Рейналлее и все осмотрели. Но не так, на расстоянии и с этим его «в общем вы знаете».

Ему стало ясно. Он поднялся и взял с ночного столика часы.

— Это ваши? Я моргнул.

— Швейцарского производства, водонепроницаемые, противоударные, автоматические… Если нажму на эту кнопку, я смогу засечь время, как секундомером. — Он так и сделал, послышалось два щелчка. — Это просто для забавы или вам по роду занятий приходится хронометрировать? Вы имеете отношение к спорту? Вам надо зачем-то отмечать секунды или минуты?

Я призадумался. Эти вопросы мне уже больше нравились. Если до цели вообще можно было добраться, то только так.

— Возможно, это связано с моей профессией. Погодите… Кажется, я засекал время и заносил результаты в таблицу.

— Результаты чего? Автомобильных гонок, скачек или время, которое нужно, чтобы выпить десять кружек пива?

Это было, конечно, местью за оттопыренные уши, которыми Франс Галье снабдил человека на портрете. Я счел подобный контрудар примитивным, но ведь люди думающие не обязательно идут служить в полицию. Одного обер-ассистент, впрочем, добился. Слабый проблеск света, на миг мелькнувший передо мной, когда он упомянул о секундомере, снова исчез. Я подумал, всерьез ли Катцер вообще стремится помочь мне? Для него я в конце концов просто «случай», один из многих, и, понятно, ему платят не за то, чтобы он освежал мою память. Для этого надо быть врачом, или психологом, или еще кем-то в таком роде. Если мне вообще может еще кто-нибудь помочь.