Владимир Рыбин - Искатель. 1977. Выпуск №2

Щелкнул переключателем динамик над экраном, и голос Главного мозга корабля бесстрастно принялся перечислять выявленные параметры небесного тела:

— Средний диаметр — сто сорок километров…

— Ничего себе корабль. Не корабль, а целая планета! — тотчас прокомментировал Димочка.

— …Плотность — один и семь десятых. Курс… Время обращения…

— Какое время обращения?!

Иван Сергеевич ласково пригладил Димочке волосы и сказал с явной иронией в голосе:

— Это же вечные скитальцы. Надоело лететь в никуда, вот они и решили по кругу. Один круг, два круга, хоть считать можно. Все-таки цель.

Что-то роднило этих двух людей, старого и молодого. Еще на Плутоне они спорили по каждому пустяку, бесцеремонно подтрунивая друг над другом, и еще тогда было видно, что споры для них в радость. Но в последнее время они словно бы забыли о живущем в них духе доброго противоречия, и теперь командир радовался его пробуждению.

— Если есть орбита обращения, значит, есть и ее центр? — испуганно спросил Димочка.

Кубиков переглянулся с Иваном Сергеевичем. И как раз в это время снова щелкнул динамик, и Главный мозг сообщил результат только что произведенных расчетов:

— Орбита эллиптическая. Центр — солнечная система.

— Дорогие мои! Это же планета! — воскликнул Иван Сергеевич.

— Единственная планета в такой дали?

— Значит, не единственная, значит, космос не так уж и пуст. — Он повернулся к динамику и сказал с нетерпением: — Ну-ка, друг, пошевели мозгами, если есть планета такой большой массы, то нет ли и других?

Динамик запульсировал странными звуками. Словно кто-то большой и сердитый засопел за стенкой.

— Я и без расчетов скажу, — по-молодому блеснул глазами Иван Сергеевич. — Солнечная система не кончается Плутоном. Она вообще нигде не кончается. Космос пронизан материей от звезды до звезды…

— Почему же мы ничего не встречали? — нетерпеливо перебил Димочка.

— Потому, что ее мало в отдаленных пространствах. И эти планетки, кометки, астероиды — называйте как хотите — бесконечно далеки друг от друга. Земля и Марс совсем рядом, а в своем беге по орбитам они так редко сближаются. Что же здесь?!

Кубиков, не отрываясь от экрана, на котором росло блеклое пятно неведомой планеты, слушал восторженный голос Ивана Сергеевича и чувствовал, как в нем полнится, подступает к самому горлу что-то давно позабытое, радостное. Ведь если все так, то миры вовсе не безнадежно далеки. Пусть редки в пространстве эти материальные тела, но они есть, они как ступени к другим мирам, к другим цивилизациям. Они — плацдармы для веры человека в победу над безмерностью пустоты.

— Я считаю необходимым, — сказал Кубиков, повернувшись к своим товарищам, — теперь же передать ПАНу полученную информацию. Пусть он введет ее в подкорку спящим. Это может помочь им быстрее излечиться от черного стресса…

Планетка оказалась настолько похожей на обычный замарсианский астероид, что просто не хотелось верить в ее страшную отдаленность от Солнца. Корабль выстрелил причальный линь, и тот накрепко вплавился в плотную породу. В лучах прожекторов лежала исполосованная резкими тенями серо-коричневая поверхность. Неглубокие воронки с еле заметными лучиками разбросанной породы говорили о давних столкновениях с метеоритами. Все было как всегда, как на всех небольших небесных телах, с какими когда-либо приходилось встречаться. Это даже разочаровывало, и когда они втроем, округлившиеся от толстой тепловой защиты скафандров, ступили на ее поверхность, то Димочка так и предложил назвать планетку — Обыкновенная.

— Нет, — поколебавшись, сказал Иван Сергеевич. — Она все же необыкновенная. Она дала нам надежду.

— Пусть будет Надежда, — легко согласился Димочка. — Даже лучше.

Оставив Ивана Сергеевича возле корабля, Кубиков и Димочка облетели ближайшую гряду возвышенностей. После привычного «земного» притяжения в корабле странно было стоять на каменной тверди и знать, что достаточно лишь подпрыгнуть, чтобы достичь первой космической скорости и превратиться в спутник.

Издали, из черной ночи, освещенный корабль казался целым городом. Светились цепочки иллюминаторов, сверкали большие, как солнца, глаза прожекторов, и освещенные ими острые обрывы сияли так, точно сами были источниками света.

— Похоже, что единственное, чем удивит нас планетка, это самим фактом своего существования, — сказал Кубиков. — Похоже, что здешние породы ничем не отличаются от тех, что есть повсюду в солнечной системе.