Иван Фролов - Таинственные мерги

— Мы можем осуществить это через полчаса. Я закругляюсь.

— Сколько слухов о большеголовых! — воскликнул Бентон. — Уже растрезвонили по всей базе.

У Дина возник четкий план. Для сближения с Бентоном рассказать ему все, но не сразу, а предварительно заинтересовав его, чтобы получить более высокую плату.

— Одно дело обывательские толки, а другое…

— Моя лаборатория тоже имеет дело с генетикой, и я, как и Флор-Риель, работаю под началом Молокана.

— Беседу о мергах мы продолжим в более подходящей обстановке.

Дин и Берт Бентон успели о многом поговорить, сыграли три сета и теперь сидели на тенистой лесной скамейке и продолжали обмениваться мыслями.

— Наука — двигатель прогресса, — говорит Берт. — Она преображает силуэты городов и облик планеты, она изменяет человека, делает его умнее, образованнее.

— Наука подавила религию. Рационализм заглушил добрые чувства, родственные, дружеские, супружеские связи.

Случай шел навстречу Дину. Поэтому сегодня он, пожалуй, впервые за все время пребывания на базе чувствовал себя так бодро и почти забыл об изнуряющем воздействии тропической жары.

— Богоискательство давно изжило себя.

— Наука, способствуя падению нравственности, делает наши руки все грязнее, все неразборчивее. Вот в чем суть.

— А по-моему, наоборот, наука требует от человека большей ответственности.

К ним подошла Лили.

— Вот где вы прячетесь, — набросилась она на Дина, но, поймав взгляд Берта, замешкалась. — Извините, господин Бентон. Я…

— Чего тебе? — резко спросил тот.

— Кросьби приглашал меня в кино и, видимо, забыл.

— В другой раз, — отрезал Бентон.

— Извините еще раз, — виновато произнесла Лили и, оглядываясь, пошла прочь.

— Я позвоню вам, Лили, — крикнул вдогонку ей растерявшийся Дин.

Потом обратился к собеседнику:

— Почему вы с красивой девушкой, как с прислугой…

— А она и есть прислуга… То есть была!

Дина осенила догадка.

— Была прозелиткой? — Он поднял брови.

— Извини. Я, кажется, сболтнул лишнее.

Дин промолчал, но ему захотелось как-то вытянуть из Берта новые, нужные ему сведения. И, как бы продолжая прерванный спор, он сказал:

— Ученые, высокообразованные люди, продали душу дьяволу. Честолюбие заставляет их изобретать немыслимые средства умерщвления… или надругательства над личностью. Проводить опыты над людьми…

Выпад достиг своей цели:

— Вы не можете обвинять, не зная сути, — оправдательным тоном заговорил Бентон.

— Какой сути? Всей базе известны несчастные прозелиты, сфера «Икс»…

— Это издержки… Моя идея призвана служить благородным целям, воскликнул Бентон. — Если хотите знать, она возвращает жалким прозелитам творческий потенциал, помогает им снова стать людьми.

Вероника жива! И даже, судя по всему, вышла из сферы «Икс», то есть стала нормальным человеком. Это главное, что понял Кросьби из беседы с Бентоном. Сердце его билось учащенно. По жилам быстрее бежала кровь. Мозг работал лихорадочно… Может быть, его Вероника где-то здесь, рядом, и не ведает о том, что Дин тоже на базе. Он приехал сюда ради нее. И обязательно найдет ее! Еще немного терпения, и они встретятся!

В следственный отдел Гаецкого вошел Флор-Риель.

— Я хотел бы узнать результат экспертизы фотоснимков.

— Эксперты не могут утверждать ничего определенного, — ответил Гаецкий.

— Значит, оригинальность снимков не исключается?

— Не исключается и фотомонтаж!

— Можно посмотреть фото?

— Пожалуйста, — Гаецкий положил перед ученым стопку фотографий.

Флор-Риель взял снимки.

— Все-таки на монтаж это не похоже.

— Вас влечет не столько пламя новых открытий, сколько жажда сенсаций. Она заставляет вас искренне верить в несуществующее. Этим нередко пользуются ловкие фокусники, мастера фальсификации и лжесенсаций.

— Вы что же, сомневаетесь в том, что я создал этих мергов?

— Нет, что вы! Об этом я слышал из уст полковника Озерса.

— Для вас это единственный здесь авторитет?

— Мне известно, что против «Ормадо» не может устоять ни одно живое существо…

— Но это не доказывает гибели большеголовых. Даже обыкновенные крысы выжили, — напомнил Флор-Риель.

— Следствию нужны убедительные факты существования ваших созданий.

— Почему же вы в таком случае категорически против послания мергам на экране дисплея?

— Это несерьезно, господин профессор, чтобы какие-то твари вступали в диалог с человеком! Вы даже сами не могли предположить наличия у них таких способностей.