Иван Фролов - Люди без прошлого

Теперь на экране возник интерьер лаборатории: приборы, генераторы, замысловатый аппарат с объективом вроде фотографического, перед ним кресло.

— Это и есть прибор направленного воздействия на психику? — спросил Муррей.

— Не совсем, — раздался голос Кристи. — Это аннигилятор памяти…

— Наша новинка, — вставил Бурнетти. — В министерстве о нем не знают.

Мондиал молчал. Он сидел на стуле рядом с Мурреем, опершись ладонями о колени, и был похож на изваяние, высеченное из каменной глыбы не особенно искусным скульптором. Пропорции соблюдены не точно. Большая голова с крупными чертами лица не монтировалась с легкой фигурой. Пальцы рук с утолщенными суставами словно бы недостаточно отделаны.

А на экране разворачивались новые события. В лабораторию по одному заходили люди, их сажали в кресло перед установкой, Кристи нажимал на какую-то кнопку. Раздавался легкий щелчок, как у фотоаппарата, и лицо человека в кресле вмиг изменялось: складки разглаживались, черты лица делались аморфными, человек удивленно разглядывал оборудование, ученых…

— Мы приглашаем людей для фотографирования, — пояснил Кристи. — Просто, без хлопот. А потом щелк — и все. Мгновенное облучение. Глубокий электрошок начисто стирает у человека память. Результаты вы сейчас увидите.

Люди на экране казались теперь растерянными и подавленными. Безвольные лица, робкие, скованные движения. Расширенными глазами они смотрели на Кристи, который задавал им элементарные вопросы:

— Ваша фамилия? Имя?

— Не помню.

— Сколько вам лет?

— Не знаю.

— Где вы родились? Недоуменное пожатие плечами.

— Какое у вас образование? Специальность?

— Забыл.

— Ваша национальность?

— Не могу вспомнить.

— У вас есть семья?

— Ничего не помню.

Сменялись перед Кристи лица, несколько варьировались вопросы, и лишь ответы оставались те же: не помню, не знаю, забыл…

Для Пэна это было так неожиданно и так жестоко! Все его существо протестовало против происходящего. Чтобы не выдать охвативших его чувств, он сидел неподвижно и молчал. Потом, мысленно отрепетировав интонационный рисунок фразы, спросил:

— А как же они не забывают язык?

— Слова — первое обретение человека в этом мире. В его интеллекте они укореняются прочнее прочих факторов. Кстати, это и есть достоинство нашей установки. Аннигилированные остаются почти полноценными людьми.

— Однако облучение меняет их, — заметил Пэн.

— Это естественно. Ведь у подопытного внезапно обрываются все связи с миром. Но стоит кому-нибудь вступить с ним в контакт, как он тут же вспоминает язык и становится нормальным человеком с абсолютно здоровой психикой.

Мондиал продолжал молчать, хмуро косясь на Муррея. Время от времени он снимал очки и приглаживал густые кустистые брови.

— Обратите внимание на этого мулата, — раздался голос генерала.

На экране появилось мужское лицо с крупными чертами. В человеке пульсировал, вероятно, коктейль из крови предков, принадлежавших к различным расам. Нагляднее других были выражены признаки европеоида и австралоида.

Пьер Веранже! Муррей мгновенно узнал эти рельефные черты матового лица. Когда Веранже руководил освободительным движением в Мартинии, Пэн брал у него интервью. Беседовать пришлось во время боя. Другого времени у Веранже не нашлось.

Недавно, лишь месяц назад, Муррей присутствовал на торжественной церемонии открытия памятника национальному герою Народной Республики Мартинии Пьеру Веранже, «уничтоженному, — как сообщалось, — в застенках хунты». Монумент очень понравился Пэну. На Веранже, представленного в виде атланта, навалилась гигантская глыба, на которой были высечены фигурки, символизирующие государственную иерархию. От титанического напряжения буграми вздулись мышцы на руках и ногах, брови сдвинуты, губы решительно сжаты…

— Это один из мятежников Мартинии, Пьер Веранже, — пояснил генерал. — Вы о нем, вероятно, слыхали. Он сам избрал свою судьбу: расстрелу предпочел участие в эксперименте.

После облучения на лице Веранже появились складки, хотя оставался еще отсвет мысли и воли.

— Так вы не помните, кто вы и откуда? — обращался на экране Кристи к Веранже.

Тот смущенно пожимал плечами.

— Может быть, вы Пьер Веранже из Мартинии? — напомнил Кристи. Постарайтесь вспомнить.

— Это проверка качества аннигиляции, — вдруг засопел Мондиал. — Если человек не может вспомнить даже своего имени, значит, у нас полный успех.