Игорь Горностаев: Карфаген Должен Быть

Космос, он похож на хрустальную люстру. Огромную хрустальную люстру концертного зала, которую вымыли тщательно в пенной воде, ополоснули, а потом включили в огромном, драпированном черным бархатом зале.

И вот красные, синие, желтые, оранжевые, голубые искры висят в безразличном пространстве. А стеклянные шарики электрических ламп кажутся самыми близкими звездами.

Несмотря на отключенные двигатели "Карфаген" мчался к Зевсу-14 со всё возрастающим ускорением. А что ему еще оставалось делать, пытаться поворачивать назад? И из-за чего? Из-за "бабочки", бешено бившей сиреневой крылышками на экране гравитациометра? Инспектор корабля этого допустить не мог. А Капитану — ему все равно. Он компьютерный.

Три соединенных сетевых компьютера — это и Капитан, и Штурман, и Механик, и Старпом. Все вместе. Инспектор же — молодой мужчина лет двадцати пяти. Юрий Коротько.

— База… "Блюстоун"! Это "Карфаген". У меня проблемы: похоже, сработали временные компенсаторы ускорения. Хреново мне. Что за дела?

— Пока не знаем.

— Так узнавайте быстрей! Меня плющит, как на большом институтском тренажере!

— "Карфаген"! Я "Блюстоун"! Похоже, будет выброс. Юрий, слышишь?

— Слышу! Когда?

— Да говорят — прямо сейчас…

— А раньше вычислить выброс — никак? У меня же надежность почти на единице!

— Юр, я тебе сразу, как узнал…

— Капитан, доложить ситуацию.

— Из той информации, что есть — вывод такой: надо повышать надежность системы. Приступаю к делению функций. Первым отделяю Штурмана. Вторым отделяю Механика. Жду согласования.

Секундная пауза…

— Приступай.

— "Карф", новая инфа. По времени определились. Полторы минуты, с допуском в десять. Если срочно не начнёшь манёвр, то окажешься как раз в фокусе Зевса. Так что пусть Капитан…

— Вашу мать! У меня Капитан делиться начал!

— Только что? Так тебе уже не успеть теперь!

— Я понял! Но вручную лететь не могу. О, господи…

— Штурман к работе готова!

— Штурман, мы идем позади планеты. После вспышки, то что попадет на нее по магнитным линиям, обогнет планету и стечет и шарахнет прямо в нас. Девяносто секунд!

— Я поняла. Смотрю варианты.

— Механик к работе готов!

— Старпом к работе готов!

Теперь три компьютера перешли на автономный режим. В каком-то смысле это теперь три навигационные системы, которые при решении задачи отдают приоритеты разным критериям. "Старпомом" стал урезанный в функциях Капитан.

— Докладывает Штурман. Кажется, в середине косы будет чистая зона.

— И что? Пойти прямо в лоб и погибнуть в пучине? "Блюстоун"! Уточните срок. И что скажете на Штурмана?

— Наши такого варианта не предлагали. Сейчас обдумывают.

— Не предлагали такого? А что они предлагали?

— Да, глупость всякую. Типа уйти вбок на ста семидесяти пяти же.

— А, понял, матчасть хотят спасти.

— Механик докладывает. Можно по касательной пройти по верхним слоям атмосферы. У нас есть запас защитного слоя. Рискованно… На нулевой момент решения — двадцать секунд, на сто процентный момент двадцать пять секунд.

Это значит, уже всего пятнадцать секунд на бесплатные размышления, а дальше каждая секунда начнет оборачиваться килограммами массы на временную компенсацию. А потом — "точка невозврата".

— Юрий, может получиться. Но ты дойдёшь до возможного низа, и наверно, сдохнут все бионные.

Да. Оказаться в атмосфере Зевса-14 без компьютеров… Но это вариант.

— Все слышали?

Отозвался Старпом:

— Причина?

— Гравитационная буря. У тебя голова будет как чугун, а у них просто все связи порвутся.

— Даже у Механика?

— Ну, Механик, может быть…

— Семь секунд.

Приходится принимать решение.

— Входим.

Юрий не был уверен, удалось ли ему обмануть старпома, но механик знал наверняка, что порвутся не только связи. Как бы не была хороша теплозащита, но жара будет такой — впору заваривать чай. И дай Бог, что бы это оказалось метафорой.

Двигатель вышел на номинальную тягу при сорока "же".

Какая бы слабая и разряженная атмосфера не была у Зевса, при таких скоростях она обдирала корабль не хуже чем наждачный круг медную болванку. Без искр, но с блеском. Вязко идет "Карфаген", стремясь за минимальный срок убраться подальше от фокуса, где с секунды на секунду схлестнутся гравитационные волны.

Сколь ни хороша система защиты от трения, но температура внутри "Карфагена" растёт. Тридцать градусов Цельсия. Сорок. Сорок пять, пятьдесят, пятьдесят пять, шестьдесят…