Андрей Измайлов - Референт

ПРОЗАИК Оля Ефремова, будучи сугубой журналисткой в Салехарде, не единожды предупреждалась доброхотами: дескать, мы (и ты!) работники идеологического фронта, и потому надлежит вести себя поприличней или, на худой конец, не очень афишировать богемные замашки. И вот у кого-то из редакционных сотрудников - новоселье. Справили на старой квартире, не очень афишируя. Потом глубокой ночью нагрузились скарбом и утварью, не очень афишируя, двинулись на новую квартиру, чтобы там продолжить, не очень афишируя. Утром партийная бонза вызывает Олю Ефремову и хмуро спрашивает: - Ну что?! Новоселье у такого-то справили?! Погуляли?! А она помнит (из того, что помнит) - вчера всё было втихомолку и не очень афишируя. Потому смело глядя в глаза бонзе отрицающе спрашивает: - Кто это сказал?! - Да весь город говорит! Весь Салехард! Откуда бы всему Салехарду знать?! Оказывается, когда компания глубокой ночью перемещалась со скарбом и утварью на новое место жительство такого-то, Оле Ефремовой досталось нести сервиз на двадцать четыре персоны. Ну, не целиком сервиз, но тарелки. Все равно тяжело. А такому-то, новоселу, досталось нести ружье. И он посочувствовал даме: - Тебе тяжело? - Угу. - А знаешь, как я здорово по тарелочкам стреляю?! Сто из ста! - Да ну! - Не веришь? Подбрасывай! Она, пока шли по спящему Салехарду, тарелки и подбрасывала в небо. Одну за другой - все. А новосел такой-то палил в них из ружья. Попадал или не попадал - вопрос не по делу. Все равно они все разбились - с характерными громкими звуками. Да и ружейные выстрелы тоже - с характерными громкими звуками.

ВДРУГ в 1987 грянула всесоюзная писательская Конференция "Ради жизни на земле". Приехал в Питер цвет писательства. Как отечественного, так и зарубежного. "Например, аж Макс Фриш. Дородный такой... С каким-то тявкающим существом на поводке. Как зовут существо? - А... а назову его Гантенбайн! Из наших столпов - Сулейменов, Гамзатов, Вас. Белов, чуть ли не Бондарев. Короче, все! Питерское писательское командование в легкой (даже тяжелой!) панике. Еще бы! Масссштаб! Впервые эдакое! И вот все носятся по гостинице "Ленинград" с безумными глазами, истерично и поминутно спрашивая: "Все в порядке?!" Спрашивают почему-то с удручающим постоянством у референтов. Референты и отвечают: "Все в порядке!" Потому что им, как бы так выразиться, начхать... по большому-то счету. Потому и вид, в отличие от большинства, какой-то уверенный. А потому что начхать. Но уверенный. Именно поэтому. Главное, что все вопросы таким образом и решились. И главный вопрос тоже решился... то есть вопрос: все ли в порядке. "Все!" - отвечаем. И действительно, все в порядке.

ЕДИНСТВЕННЫЙ раз референт Ивченко на упомянутой конференции сымитировал всеобщую озабоченность - когда по цепочке решался вопрос вопросов: кто будет выступать на пленарном заседании из гостей и хозяев? Так вот этот вопрос вопросов срикошетил к Ивченке, и тот почему-то не сказал "Всё в порядке!" Он почему-то с паникующей озабоченностью обратился далее к директору Ленинградского Литфонда "полковнику" Мустафаеву: - Игорь Михайлович! Кто будет выступать на пленарном заседании?! Мустафаев, именуемый в кулуарах "полковником" (ибо похож на такового, перенеси его куда-нибудь в бананово-колонизированную республику), ответил с большим и внимательным участием: - Я тебе так отвечу на твой вопрос Володя. Вот те талоны, которые я вам выдал каждому, вы можете ими пользоваться и на "шведском столе", но не увлекайтесь. И учтите, что, помимо "шведского стола", есть еще обязательные комплексные обеды, и лучше не опаздывать. И всем об этом тоже скажите... Я правильно ответил, Володя, на твои вопрос? - Правильно! - согласился референт Ивченко. - Понял, Игорь Михайлович. Правильно. На пленарном заседании выступили все, кто выступил. Всё в порядке.

А ВООБЩЕ Конференция прошла как-то... щедро. Волей-неволей всплывало подсознательное: вот куда денежки народные уходят! Самый главный финансист - из Московского Литфонда. Он вроде и раскошеливался за все про все. Фамилия - Магер. Комментарий в кулуарах: "Магер, как война, все спишет".

БЫЛ и литератор Поволяев. Крупный, вальяжный, значительный. Как выяснилось, входит в десятку самых высокооплачиваемых литераторов. Почему? Никто не знает. Но входит. Комментарий в кулуарах: "Не Поволяев - не поешь!"

ВСЕ ТА ЖЕ Конференция. Ночь, Штаб. Это референт. Больше никого. Референт штаб. Каждый из референтов по очереди - штаб. Телефонный звонок: - Это штаб? - Штаб. - Не могли бы вы подняться на третий этаж? - А в чем дело? - Нам нужна ваша помощь. Это дежурная по коридору звонит. Я двадцать лет тут работаю, но такого еще не видела!!! Та-ак! Штаб - референт. Референт - штаб. И не имеет право покидать... - А что, собственно, произошло? - Валек, чех, - это ваш? - Нет, это чех! - Но ваш? Писатель? - Писатель. Но не наш. - Но он участник вашей Конференции? Что есть, то есть. Не отвертеться... - Да. А что случилось? - Он тут... Он тут... наделал на жену американского туриста. То есть она, жена, не в претензии, но муж еще не знает. А когда узнает, боюсь, будет международный скандал! Гм-гм! Референт тоже боится и всяко не желает быть участником такового: - Простите, вы сказали, что нужна моя помощь. Как вы ее представляете? Разве что в назидание наделать на чеха? - Ах-м... Эх-м... - Одно твердо обещаю. Как только появится наш председатель иностранной комиссии, я его направлю на третий этаж, посвятив в суть проблемы. - Ой, пожалуйста, сделайте! ...Является председатель иностранной комиссии Бранский - очень довольный. С какого-то престижного театрального действа, куда наконец и наши проникли под соусом Конференции вместе с зарубежными классиками. - Доволен, Саша? - Ага! Ты вот тут сидишь, а мы там такое посмотрели! - Угу. А теперь сядь... Сел. Так и сел. Но вроде бы в итоге дружба народов (чешского и американского) победила. То бишь последствий инцидент не имел. Не слыхать, во всяком случае.