Светлана Ягупова - А вы не верили

Сколько она потом ни прибегала сюда, больше его не встретила. С тех пор зажила в ней мечта расшифровать Книгу Земли, и она не раз спрашивала у родителей, где можно этому научиться. Ее уверяли, что старичок говорил образно, вероятно, имея в виду биологию, ботанику или терралогию, изучающую живую структуру почвы. Но воображенная ею или, точнее, внушенная старичком наука не походила ни на одну из тех, что позднее она изучала в школе, а затем на факультете генной реконструкции живых организмов.

В двадцать семь лет имя Рады Севернюк прозвучало во всех информационных службах земного шара, а сделанное ею открытие легло в основу новой науки террорепликации. Севернюк доказала экспериментальным путем, что микросущества, составляющие структуру почвы, и есть те зерна, из которых со временем должны практически восстать все когда-либо живущие на Земле поколения. Не только для того, чтобы в будущем можно было переиграть миллиарды несостоявшихся или незавершенных судеб, но и затем, чтобы одухотворить людьми множество безмолвных планет. Оказалось, что некоторые из простейших и микроорганизмов, которыми кишит почва, путем клептогенеза становятся носителями реплигенов скончавшихся. До сих пор информбиоматрицы получали из клеток людей, живущих в данное время, то есть надежду на жизнь в будущем имели только прямые родственники тех, кто сегодня ходил по земле, и то не более чем в трех обратных поколениях. Теперь же некогда примитивная, варварская вера обрела новую, вполне реальную научную плоть.

После пяти лет долгих, упорных поисков Севернюк нашла на одном из старинных южных захоронений реплиген своей трижды прабабки по материнской линии Галины Швец.

"Друг мой! Я хочу утешить Вас и внушить Вам удивительную надежду. Знаю - до сих пор оплакиваете своего дорогого мальчика, и темные мысли о том, что уже прожито больше половины земного срока и впереди тот самый проклятый бугор, отравляют оставшуюся жизнь. То, о чем Вы сейчас узнаете, возможно, покажется Вам из арсенала христиан или клиентов психиатрических больниц, в то время как мечта об этом испокон веков согревала лучших людей Земли. Жаль только, что ее сделали своим знаменем невежды и религиозные фанатики, извратив до такой степени, что многим внушили к ней страх и отвращение. Помните легендарную птицу Феникс, восставшую из пепла? Так вот, современные ученые узнали в ней будущую судьбу человечества...

Шлю Вам научный журнал. Из него многое станет понятным и уже не будет пугать своей фантастичностью. Мы живем в замечательное и страшное время. История поставила наше поколение перед выбором: атомный пожар, смерть и, значит, забвение или жизнь прекрасная.

Вы не найдете в статье никакой мистики - все строгий расчет, законы физики плюс страстная мечта, которая сбудется, если... если... И тогда не в каком-нибудь загробном мире, не на райском облачке, а здесь, на нашей грешной и многострадальной Земле, мы когда-нибудь обнимем всех, кого потеряли..."

Письмо было ветхое, дважды пропитанное фиксатором. Перечитывая этот желтый, истонченный временем листок, Рада Севернюк отчетливо представляла его автора, женщину из далекого двадцатого столетия, Галину Швец. Запечатленная семейными преданиями память о скромной учительнице физики была так ярка, что иногда казалось, будто жизнь Галины совпала с ее жизнью, и что она была свидетелем того, как прабабка выходила замуж за геолога Леонида Трофимчука, как однажды посадила свой восьмой "Б" на мотоциклы и во главе лихой мотоколонны отправилась путешествовать по югу страны. И как потом доживала старость наедине с грустью, о чем говорят ее письма старому другу, с которым ее всю жизнь связывала редкая по тем временам эпистолярная дружба.

Сейчас, после первого сеанса с биоматрицей, Севернюк по-новому прочитала это письмо прабабки. Оно показалось ей рукой, протянутой за помощью из глубины веков, и вот теперь у нее была возможность если не пожать эту руку, то хотя бы душевно прикоснуться к ней.

В последнее время Севернюк тщательно изучала литературу и быт той эпохи, в которую жила Галина Швец, ходила в зал исторического фильма, пытаясь вникнуть в психологию людей двадцатого столетия, понять их жизнь, чаяния. Ее поражало противоречие того времени: человек расправлял крылья для дальних полетов и в то же время ковал смертельное оружие, могущее разнести на клочки земной шар. На фоне кровопролитных войн росло осознание величайшей ценности и неприкосновенности человеческой личности.