Светлана Ягупова - Феникс

- Почему ты перестала откровенничать со мной? - В глазах Ирмы озабоченность и тревога. - Еще хотела спросить... - Она запнулась. - Ты не занимаешься сочинительством?

- Не понимаю.

- Видишь ли, кто-то передал Букову тетрадь, в которой якобы от моего имени описана наша с тобой жизнь, ну и то, что ты - его дочь. Он считает, что это моя проделка. Айка... Зачем ты сделала это? Хотела таким способом наказать его?

- Да.

- Но ведь это жестоко. Это просто ужасно. - Ирма полезла в сумочку за валидолом. - Ты даже не представляешь, как это чудовищно. Имеешь ли ты право быть судьей?

- Имею, - резко ответила она.

- Нет! - почти выкрикнула Ирма, и девушки, живо обсуждавшие достоинство южных базаров, смолкли. - Не имеешь, - сказала она упавшим тоном. - И никто не имеет, кроме него самого.

- Не волнуйся. - Айка усмехнулась, вспомнив сегодняшнее утро. - Его ждет потрясающее будущее, какое нам и не снилось.

Что-то заподозрив, мать долгим взглядом посмотрела на дочь.

- Я не всегда тебя понимаю и порою боюсь, - сказала она. - Мне давно казалось, что ты вот-вот выкинешь нечто эдакое... Неужели мои опасения подтверждаются?

- Мама! - Айка не на шутку расстроилась. - Ты очень огорчена? Я признаюсь ему во всем, и он не будет подозревать тебя. Я давно не питаю к нему неприязни, это было поначалу, когда я еще не знала его. Теперь все по-другому. В санатории его любят. Он заботлив и внимателен, и не только ко мне. Даже если бы ты ничего сейчас не сказала, я бы все равно призналась ему. Мне хотелось, чтобы он вернулся к тебе.

- Ох, до чего же ты наивная! - всплеснула руками Ирма.

Набор развлечений в "Амикецо" был, как и в обычных санаториях: шахматы, шашки, бильярд, настольный теннис. Правда, бильярдный стол чуть пониже, а в теннисный шарик впаяна капроновая нитка, чтобы удобней было поднимать его с полу. В палатах цветные телевизоры. По субботам кино. Не было лишь одного мероприятия, особенно привлекательного для молодежи, - танцев. Однако на танцплощадке раз в неделю устраивали танцы для сотрудников. По поводу этой площадки сломали немало копий. Одно из санаторских собраний целиком посвятили вопросу - быть ей или не быть? Сердобольные женщины считали кощунственным сам факт ее существования. "Это все равно, что стадион для безногих!" - запальчиво кричала в лицо Букову заведующая первым отделением, крупная женщина с квадратными скулами. "Великолепная идея! - воскликнул в пику ей Буков. - Как это мы сразу не сообразили? Непременно сделаем и небольшой стадион - место для этого есть. Неужели неясно, что нельзя отгораживать наших больных от мира? Или, по-вашему, глядя на танцующих, они будут скрипеть зубами от злости и рыдать в подушки? Да ничего подобного".

Ему возражали. Кто-то провел аналогию с веревкой в доме повешенного. Но он стоял на своем. И нашел поддержку у некоторых врачей. Хотя их было меньше, чем противников, каждый говорил довольно убедительно: больные не должны чувствовать себя за гранью обычного мира с его радостями и неудачами. К тому же перенесшим "БД" или получившим по наследству его последствия очень важно как бы мысленно проигрывать движения здоровых, чтобы со временем в головном мозгу образовались новые устойчивые связи, которые смогут оказать оздоравливающее влияние на организм.

Словом, аргументы противников танцплощадки строились в основном на чувствах и устоявшихся представлениях, в то время как сторонники Букова подводили под свои рассуждения научную основу.

Первый танцевальный вечер запомнился всем. Поначалу неловко было и танцующим, и зрителям в колясках. Буков расхаживал среди пациентов, оставаясь в роли врача, как бы невзначай напоминая о том, что кому-то надо продолжить массаж, провести курс витаминов и прочее. В то же время чутко присматривался и прислушивался к реакции больных на мероприятие. А реагировали по- разному: одни следили за танцующими с тоской в молодых глазах, другие наблюдали со спокойным интересом, третьи - с откровенной завистью.

- Денис Михайлович, - схватила его за руку Кинга, перегнувшись из коляски. - Зачем это все? - Она обвела глазами площадку. - Ведь больно же...

- Что и требовалось доказать. - Он сжал пальцы девушки. - Смотри, запоминай, злись на весь белый свет, но в первую очередь - на себя.

- Денис Михайлович... - Да-да!

Где же Айка? Он искал ее среди колясок, плотным кольцом обступивших площадку. Кинга поняла его взгляд и сказала с затаенной злостью:

- Айка не захотела смотреть на ваше представление, осталась в палате.