Стив Альтен - Воскрешение майя

— Джуд, сегодня я слышал, что сторонники Девлина изгнали из Нового Эдема еще одного человека. Выходит, это уже шестой за последние два месяца. Что ты думаешь по этому поводу?

— Создатель говорит с нами через Девлина. Если среди нас объявятся предатели, то с ними нужно покончить.

— Предатели? Кого же они предают?

— Создателя. Того, кто привел нас сюда. Того, кто спас нас от самих себя.

— Значит, ты веришь в то, что смерть миллионов была запланирована?

— Конечно. Почитай Библию. Разве великий потоп не был запланирован?

— Я не могу этого принять. Думаю, что ты и другие цепляетесь за свою веру только затем, чтобы избежать чувства вины перед погибшими.

— Билл, я никогда не была счастлива, и лишь открыв свое сердце Создателю, поняла, что только Он способен указать нам путь. Присоединись ко мне сегодня, пойдем в дом ангела. Выслушай истину, милый, прими ее и обрети свободу.

Ей тщательно промыли мозги, что и говорить, но все же я не мог смириться с перспективой разлуки. Чтобы спасти Джуд, нужно было собрать как можно больше информации об этом «ангеле» и вывести его на чистую воду, почему я и решил посетить службу Девлина.

Дом Поклонения Мабусам располагался в огромном здании, архитектура которого отчасти напоминала футуристический вариант Собора Парижской Богоматери. Внутри его, в огромном холле, были собраны тысячи парящих платформ — антигравитационные подушки образовывали кольцо вокруг алтаря Девлина.

В центре этого кольца стояли два своеобразных трона. На одном из них восседал Девлин в короне из золотых листьев на вьющихся темных волосах. Крылья были сложены за спиной. На втором троне сидела его мать, Лилит, закутанная в прозрачную ткань «монашеской рясы», которая и Биллу Раби, и Майклу Гэбриэлу, выросшим в иудейско-христианских традициях, казалась наглым богохульством.

На помост поднялся человек с толстым лицом. Он пристально посмотрел на собравшуюся толпу сквозь розовые очки, а затем, вместо того чтобы воспользоваться телепатией, заговорил вслух, и сильный луизианский акцент показался особенно диким в этом инопланетном сооружении.

— Только истина, братья и сестры, принесет нам свободу. Да, настали тяжелые времена, и серая туча затмила великолепие божьего неба. Фальшивые пророки наводнили Новый Эдем, друзья мои. Они хитроумно распространяют среди вас зачатки ереси, привезенные со старой Земли, и пытаются поднять Новый Мир на борьбу с нашим архангелом Девлином, чья мудрость и милость привела нас в этот космический оазис. Враги ослеплены завистью, они сочиняют все более наглую ложь, чтобы отвратить вас от истинной веры. Но не бойтесь, верные души. Господь осудил их давным-давно, и скоро их постигнет заслуженная кара!

Хор голосов звонко пропел: «Аминь».

Я почувствовал, как холодеет сознание Билла Раби.

— Наш Создатель и его Архангел не простят ни одного носителя зерен богохульства и греха, как Господь не простил никого, кроме Ноя и его семьи, защитив их от великого потопа на Земле. Сейчас Господь спас лишь нас, горстку избранных, от ледникового мрака, поглотившего после нашего с вами отлета семь миллиардов потерянных душ. Фальшивые наставники и бездумные создания были рождены, чтобы погибнуть. Никто из нас не испытывает к ним сострадания, поскольку они всего лишь получили по заслугам за весь ущерб, что нанесли миру. И все же один из них посмел явиться сюда!

Толстяк снял свои розовые очки и посмотрел прямо на меня.

Я физически ощущал тяжесть его взгляда.

Девлин поднялся, встопорщил крылья, как сокол, собирающийся взлететь, после чего мягким, почти нежным голосом проговорил:

— Схватите и разорвите его.

Сотни рук потянулись ко мне, стащили с платформы. Они сорвали с меня одежду, затем бросили на пол, вознося молитвы серафиму Девлину, который парил над нами, выпустив серебристые когти.

Волна адреналина затопила мое тело, мой разум боролся с осознанием неминуемой гибели.

То, что произошло дальше, я до сих пор считаю чудом, Джейкоб.

В глубины ужаса, затопившего мое существо, вдруг проникло знакомое чувство абсолютного спокойствия. То же чувство я испытал в детстве, когда был Майклом Гэбриэлом и жуткий фанатик волок меня к краю колодца на полуострове Юкатан.

Это было то же чувство, что сопровождало все мои выходы из собственного сознания.

Я перестал сопротивляться и отдался этой пустоте.

Собор вдруг просветлел. Парящий надо мной Девлин, казалось, замер, на его лице застыла маска ярости.