Михаил Ишков - Заповедник архонтов

Берегите разное, но выхаживайте общее».

Я мысленно сменил кадр.

Мельком обозначился потолок и стены вспомогательного шлюза. За то время, что меня не было на челноке, на них появились странные наросты. В тот момент я не придал им значения, мысли были далеко — прикидывал, как мне проникнуть на грузовую палубу, где дожидался своего часа «Несущий груз на спине».

По команде шарик вернулся на ладонь. Я вышел из административного корпуса. На миг мелькнула мысль заглянуть в другие здания, но что-то подсказало — следует спешить. Жаркое, загустевшее до лимонной желтизны солнце клонилось к горам. С той стороны ползли редкие тучки и сеяли тени по песчаным холмам.

Я двинулся к выходу, расположенному возле водопада, страстно, с обидой, воззвал к попечителю, к Быстролетному.

«Где вы скрываетесь, прозрачный вас задери? Научите, как поступить? В какую сторону шагать? Возвратиться на челнок или попытаться поближе познакомиться с Черным гарцуком?»

Ответа не было. Вот тут и крутись!

На развилке, куда доставило меня транспортное кресло, я вновь ощутил ментальный поток, услышал знакомый призыв. Теперь в нем отчетливо прорезывались ноющие всхлипы.

Хордоед загрустил?

Поддаться ему, успокоить?

Пойти на поводу — пусть фламатер на какое-то время забудет о челноке и даст молодоженам вволю натешиться. Будь что будет, все равно без разведки не обойтись!

Я понадеялся на свое человеческое начало, которое без смеха не могло воспринимать призыв отдаться на съедение.

Я взял в расчет волшебный пояс.

В душе я рыдал и смеялся; рвался к отцу и одновременно издевательски хихикал над подобной неуемной страстью отыскать папашу. Неожиданно ощутил жуткую тяжесть, едва не раздавившую мой разум. К заунывному, сдобренному отчаянными рыданиями зову прибавилась новая составляющая, лишавшая меня возможности принимать осмысленные решения.

В следующее мгновение я перекувырнулся через голову. Возвысился до потолка. Покрытой кольчужной броней волчьей спиной уперся в металлический свод. Пошевелил плечами, попытался переступить с ноги на ногу. Не тут-то было В таком состоянии не то, что сражаться, двигаться было невозможно. Кое-как произнес ментальную формулу и вновь обернулся губошлепом, только человеческого во мне стало во много раз больше. Оно оформилось в непреклонную решимость сражаться до конца.

Гнетущая тяжесть разом отступила, а прибывших сил хватило, чтобы справиться с зовом «Несущего груз». Мне даже хватило юмора обозвать врага «мокрой курицей».

Я нажал клавишу, встроенную в опорную раму, за которую можно было держаться во время движения. Скорость на линии для перемещения биокопий была умопомрачительная — стены туннеля слились в одну бесконечную, извивающуюся, серовато-стальную трубу, вынесшую меня к самому входу на причальные палубы. Их было три. «Несущий груз» располагался на верхней. Теперь в его песне слышались торжествующие нотки, голос подобрел, указал дорогу к лифту.

Я ощущал себя словно в горном потоке, меня тащило от поворота к повороту, от одной двери к другой. Ясности человечьей мысли не терял, был уверен, что когда возникнет необходимость, смогу зацепиться за какой-нибудь спасительный выступ, а то и просто пойти против течения. Все равно на донышке уже копился страх — со зверем такого калибра мне еще не приходилось вступать в схватку? Как бы не поддаться губошлепному, изначально рабскому во мне? Успеть использовать противоядие неукротимому промыванию мозгов, которому раз за разом подвергал меня фламатер.

Итак, как инструктировал попечитель, прежде всего мне следовало поставить Черного гарцука в тупик.

Между тем внутренний голос с жаром выпевал.

«Приди к отцу, отдайся, слейся с ним плотью, повинуйся…»

Я вышел на причальную палубу.

Передо мной открылся ошеломляюще исполинский ангар. Все та же необъяснимая архитектурная загадка. Стены ангара, изогнуто уходившие вверх, смутно рисовались в полумраке, уже которое тысячелетие копившемся в этой металлокристаллической гробнице. Место, где они смыкались, было неразличимо — над головой нависала плотная, навсегда уснувшая тьма.

Здесь было пусто. Пол выстлан плитами с пупырышками, по которым впору ходить великанам. Каждый пупырышек в три четверти моего роста.

Звездолет, пытавшийся соблазнить меня, располагался ближе к дальней торцевой стене ангара. Это было массивное сооружение густо-аспидного цвета. Оно лежало на посадочном месте, но при этом опиралось на выдвинувшиеся из корпуса членистые, толстые опоры. Тусклые огни изредка пробегали по его корпусу. Передней своей частью фламатер был похож на рыбу на коротких ножках, но это было зыбкое ощущение, потому что при таких исполинских размерах его форма была неуловима и могла напоминать что угодно.